18+
24.12.2015 Тексты / Авторская колонка

​Театр «Ромэн» и культ личности

Текст: Фазир Муалим

Фотография из личного архива автора

Поэт и театральный критик о современном цыганском театре и его репертуаре.

В эти выходные я прошел за цыганским табором по весям и временам и осел в еврейском местечке под Одессой. Другими словами, в театре «Ромэн» давали в субботу «Мы — цыгане», а в воскресенье — «Подкову счастья».

«Мы — цыгане» — спектакль о том, «откуда, из каких дальних стран, из каких тысячелетий пришла к нам эта песня» — разумеется, цыганская; также эта постановка и о дорогах цыган: от берегов Ганга через Египет, Испанию, Молдавию — в Россию. И я бы даже сказал — в театр «Ромэн». Но легкая неловкость и комичность ситуации в том, что все то время, по логике постановки отведенное истории театра, занимает сам Николай Алексеевич Сличенко, художественный руководитель театра, народный артист СССР, лауреат всех мыслимых и немыслимых премий бывшей и новой страны, до сих пор любимец восьмидесятилетних поклонниц — пусть! пусть! — но зачем же создавать в театре культ личности?!

И для чего историю народа превращать в собственную предысторию? И.И. Ром-Лебедев, когда писал сценарий, думаю, имел в виду путь цыган от Индии до театра «Ромэн». Но Сличенко как-то очень ловко перевел акцент на себя. Мне кажется, было бы достойнее в финальной части спектакля не только представить «Ромэн» в современном виде (пусть там все пляшут вокруг Сличенко — ничего не поделаешь: таковы реалии театра), но и вспомнить хотя бы некоторые имена артистов, предавших свои жизни цыганскому театру: Мария Скворцова, Ляля Чёрная, Рая Удовикова, Жемчужные, Шишковы, Янковские, Волшаниновы, Золотаревы, Эрденко.

Тут самое время рассказать немного об истории театра. В тридцатые годы, когда стали появляться национальные театральные коллективы, возникла и идея создания цыганского театра. С 1931 по 1937 год спектакли шли на цыганском языке. В 1937 году художественным руководителем театра назначили МХАТовского актера М.М. Яншина, и репертуар пополнился спектаклями на русском языке, и соответственно расширилась зрительская аудитория. Яншин привел за собой и МХАТовских режиссеров, изменилась техника игры, появилась психологическая разработка характеров.


В военные и послевоенные годы театром руководил П.С. Саратовский. В войну артисты выступали фронтовыми бригадами в госпиталях и в землянках перед бойцами. С 1958 по 1977 год с перерывом на два года (1963–1965) театром руководил Семен Аркадьевич Баркан. Это был период расцвета театра «Ромэн», когда на одной сцене еще выступали старые звезды цыганского песенного и театрального исполнения: Ляля Черная, Ольга Петрова, Марина Черкасова, Сергей и Николай Шишковы — и уже зажглись новые: Рая Удовикова, Соня Тимофеева, Рада и Николай Волшаниновы и, конечно, сам Николай Сличенко, к которому в 1977 году перешло руководство театром. Но, как я и сказал выше, мне кажется, что Николай Алексеевич стал злоупотреблять любовью зрителей к цыганским песням и уважением труппы к своему таланту и заслугам.

Справка RA:

Читать дальше

Причем культ личности поддерживается не только на сцене, но и в фойе театра. Смешно, но среди открыток, сувениров, буклетов с изображениями великого артиста (тут нет иронии) продаются и наборы шоколадных конфет «Николай Сличенко» (и вот тут без сарказма не обойтись).

Спектакль «Мы — цыгане» идет на сцене театра с 80-х годов прошлого века и стал уже своеобразной визитной карточкой. В нем занята вся труппа «Ромэн». Это самая музыкальная постановка театра — почти что шоу. И я, с детства влюбленный в цыганские песни, периодически наведываюсь в «Ромэн» именно на это представление. Многое изменилось с тех пор, как я впервые увидел его, время шло, актеры менялись — постоянен только Сличенко с его неизменным самолюбованием и выпячиванием себя.

Однажды мы ходили на этот спектакль с приятелем, московским испанцем. В сцене с Кармен и Хосе испанец шепнул нам: «Могли бы хоть научиться правильно танцевать фламенко. Какая-то имитация». Я было согласился, но поразмыслив, пришел к выводу, что цыгане такой народ, который все, что перенимает, переделывает на свой лад. Думаю, что появись цыгане в Дагестане на достаточный период, у нас был бы сейчас танец цыганская лезгинка. Поэтому нечего удивляться, что русские цыгане переиначивают танец испанских цыган.

Театр больше интересуется красивыми легендами и таборными историями из прошлого, чем современными цыганскими судьбами

И именно по той же причине я не удивился, когда в спектакле Николая Лекарева «Подкова счастья» еврейский юмор был преподнесен с цыганским колоритом.

Сюжет пьесы довольно прост и предсказуем. Две цыганские семьи: в одной рождается мальчик Бублик, в другой — девочка Лачи. Отцы решают породниться друг с другом, обручив своих детей при рождении. Но отец мальчика получает наследство и уезжает на оседлую жизнь заниматься бизнесом в Одессе, семья девочки остается в таборе. Прошло 20 лет. Кстати, хотя и прошло 20 лет, но герои первой сцены появляются всё в тех же одеждах, с теми же атрибутами (посох, сумочка) и в том же возрасте. Табор приезжает в Одессу. Отец дурковатого Бублика (его играет артист Петр Янышев) требует у отца красавицы Лачи (артистка Анжела Калинич) исполнения договора. Но Лачи влюблена в молодого и отважного цыгана Данко (артист Павел Бобров-младший), который вместе со своим братом, веселым и затейливым Янко (артист Николай Лекарев-младший), бродит по свету в поисках счастья. Чтобы расстроить договор и не допустить свадьбы, братья затевают игру на всю Одессу. В их уловках им помогают не только таборные цыгане, но и старый еврей Соломон (народный артист России Семен Чунгак), у него-то, как это не кажется странным, остановился целый табор, а еще его дочь Софа (артистка Валерия Янышева) и жених её Изя (артист Александр Рубенчик). Переодевания, маски, пляски, танцы, песни — и как результат доброй и справедливой игры — свадьба. И не одна, а целых четыре. И всё потому что в трудную минуту братья соединили на счастье, как им завещала их мать, две половинки подковы, которые они носили на шее.

На обратном пути из театра я думал о том, что цыгане, видимо, слишком тепло и уютно стали жить-поживать в своем театре, отгородившись от остального цыганского мира; что театр больше интересуется красивыми легендами и таборными историями из прошлого, чем современными цыганскими судьбами.

Но с другой стороны, если зритель ходит на спектакли, дарят цветы, аплодируют — значит, не все так плохо. Хотя справедливости ради должен, пусть двумя словами, но сказать о зрителе. Эта реплика из зала до начала спектакля, думаю, красноречиво опишет его: «Я ходила на это. У меня тут галочка стоит» — держа в руках программки, обсуждает группа пожилых дам свои планы на следующие выходные. Публика, надо сказать, ходит в «Ромэн» очень возбужденная и настроенная хлопать на каждый «Ай», не дожидаясь, последует ли за ним «да-ну-да-най». На сцене сплошной праздник. Иногда, правда, кажется, что это праздник конфетных фантиков. Обманка.

Но как говорила цыганка Шелоро, героиня Сони Тимофеевой из кинофильма «Цыган», «люди знают, за что они мне свои денюжки платят. Значит, им мой обман нужнее, чем их деньги». Поэтому и я, скорей всего, ещё не раз пойду обманываться на спектакль-шоу «Мы — цыгане».

Другие материалы автора

Фазир Муалим

«Волки и овцы»

Фазир Муалим

​«Вишневый сад». Путеводитель

Фазир Муалим

​Дым славы

Фазир Муалим

​«Горячее сердце» Перегудова

Читать по теме

​Как узнать в себе Чацкого и Д’Артаньяна? Диалог о детском театре

Драматурги Театра «А-Я» Анна Добровольская и Светлана Кочерина поговорили с обозревателем Rara Avis Аленой Бондаревой о том, что такое детский театр и зачем он детям.

27.10.2015 Тексты / Интервью

Театральная обочина

Поэт и театральный критик рассказывает о БДСМ-спектакле и фестивале «Московская обочина».

12.11.2015 Тексты / Авторская колонка

​Ослепленный безумием: Миронов в роли Калигулы

«Калигула» — классика европейской режиссуры Эймунтаса Някрошюса (Театр Наций) — спектакль о трансформации личности и о том, как обезумевший правитель Рима захотел невозможного.

16.12.2015 Тексты / Рецензии

​Развод по-мужски

Поэт и театральный критик о строевом походе в театр, американском соцреализме и массажном эффекте Нила Саймона («The Odd Couple»).

17.12.2015 Тексты / Авторская колонка