Это зависит от стихотворения, которое вы представляете. Иногда поэзия заключается только в значение или звучание. Но как правило, когда смысловая сторона достаточно сильна, то и звуковая тоже.

Любое слово, которое я слышу или могу прочитать.

Прежде всего, «живое слово» открывает способы функционирования текста. Пишем мы в тишине и читаем в тишине, а вот произнесение слова дает ему новую жизнь. Можно сказать, что «живое слово» как жанр уводит текст от письменного языка — от того, что Деррида называл грамматологией.

Контакт с аудиторией и другими поэтами.

Интернет открывает перед писателем невероятное количество возможностей для публикации, но в то же время преуменьшает их значимость. Поэтому такие фестивали очень важны — они позволяют встретиться в реальной жизни и привнести в нее литературные тексты.

Чтобы чувствовать связь с аудиторией и другими поэтами и главное — осознавать момент этой связи.

Почти двадцать лет в городе Медельине проводится фестиваль поэзии. Поэты из Колумбии и Латинской Америки собирают многочисленную публику. А Медельин на неделю становится городом, где повседневная жизнь с ее прозой, уродливостью, одиночеством и безмолвной любовью пронизывается страстью к поэтическому слову. Переводчики, любители поэзии и поэты — в центре внимания. Медельин ненадолго спасается в стихах известных и менее признанных поэтов. Каждый житель обнаруживает, что поэзия ломает рутинные представления о функциях слова. Он находит себя рядом с этими странными существами, которые не делают ничего полезного, только рассказывают о каких-то вещах с помощью обычных звуков, предназначенных для обозначения простых предметов.

В нем должно быть сценическое ядро.

Между текстами для сцены и для публикации разница примерно такая же, как между слухом и зрением. Когда мы читаем письменный текст, то сначала опираемся на зрение, а потом уже наш внутренний голос транслирует слова в голове. Текст, произносимый со сцены, ориентирован в первую очередь на слух, а и только после — на зрение — на образ выступающего. И слышим мы не внутренний голос, а авторский. Слова и образ автора дополняют друг друга. К тому же тексты для сцены рассчитаны на совместное восприятие, а тексты для публикации — на чтение в тишине и одиночестве.

Поэтический текст всегда рассчитан на прочтение вслух. Такое понятие, как толпа, ему чуждо. Поэт в принципе обращается к людям посредством специфического текста. Поэт не играет роль, поэтическое слово — его судьба. Когда пишешь стихотворение удовлетворяешь сугубо личную потребность — найти словесную мелодию и образ. Другое дело, когда они становятся символами или стихами во языцех. Но вообще поэт пишет не для публики, скорее всего, он ищет родную душу.

Когда я пишу, то всегда стараюсь проговаривать текст, потому что мне важно следить за ритмом. И хотя я не пишу стихи, я много работаю со звучанием слов. В идеальном тексте звучание, ритм и смысл сочетаются, не мешая друг другу. А в академических исследованиях я как раз уделяю много внимания тому, насколько зрительный образ соответствует своим описаниям, в том числе и в искусстве. Зримое и словесное разделены огромным пространством, иногда мне нравится представлять себя блуждающей по нему то там, то сям, то вбок, то по диагонали, чтобы испробовать разные возможные сочетания.

Важнее всего, что видит поэт, а не как он говорит. Поэзия — это дар видения. В поэзии Логос подчиняется голосу. И главное тут, ни умение выговаривать слова, а способность глубоко охватить самые сокровенные человеческие чувства и суть обыденных предметов. Если поэт ставит себе задачу — только красиво произносить слова, то он принадлежит к тем софистам, которых Платон сурово осудил. Ваш поэт Блок написал: «„Красота страшна" — Вам скажут». Так что дело не в вокальных данных.

Для меня существует только одна цель. Несколько лет назад я осознал, что бумага более конфиденциальна и предназначена далеко не для всех людей.

Поэт всегда обращается к другому: к теням прошлого, самому языку, любимой женщине или к призракам бессонницы. У поэта весьма трудное общение с самим собой. Поэзия похожа на новооткрытый язык, который надо расшифровывать. Она вроде бы и понятна, но само явление сложно. Поэт создаётся в тишине. Но тишина и одиночество имеют мало общего со сценой. Сцена в современном понимание — это гул и гам шоу-бизнеса. Словом поэзия может только указать на безобразие нашего мира. Но и поэзии в этом безобразном мире не найдется места, особенно если сцена занята бесконечным издевательством над любовью и красотой. Однако поэт обязан сказать своё слово. Я противопоставляю поэтическое слово шуму сегодняшней публичной сцены.