18+
24.11.2016 Тексты / Рецензии

​Как теперь играют Бродского

Текст: Валерия Новокрещенова

Фотография: с сайта Театра Наций

Обозреватель Rara Avis Валерия Новокрещенова рассказывает о том, как в Театре Наций читают Иосифа Бродского с оркестром.

«Бродский. Речь о пролитом молоке» — моноспектакль актера Дмитрия Сердюка, продолжающий цикл вечеров поэзии и прозы «Наше все...» на сцене Театра Наций. В спектакле непростые для декламации произведения Иосифа Бродского исполняются под балалайку, приобретая нехарактерное для них звучание и почти песенную легкость.

В музыкальном монологе, так определили жанр постановки авторы (режиссер и аранжировщик Юрий Тхагалегов и актер Дмитрий Сердюк), синтаксически сложные стихи Иосифа Бродского звучат с нехарактерной для них лирической легкостью. При исполнении актер «прорывается» сквозь тот самый «фирменный» для поэтической манеры нобелевского лауреата перенос фразы с одной строки на другую и имитирует так называемое звучание «под Бродского» с понижением тона на последней строке.

Спектакль в сопровождении ударных (Григорий Иванов), фортепиано (Марьяна Лысенко) и часто солирующей балалайки (Александр Бобров) только подтверждает мысль о том, что образ поэта у каждого свой. У Дмитрия Сердюка он получился романтиком. Спектакль ломает образ меланхолика-стоика: Бродский получается... веселым, а его лирику можно не только прочесть, но и спеть. А полон оптимизма Бродский, потому что знает чего хочет. От этого и приговор суда Сердюк-Бродский выслушивает лишь с недоуменной улыбкой, будто знает, что будет дальше. Поэтому и голос невидимого «судьи» — голос ребенка, строгий, напористый, любящий по-взрослому читать нотации, чем подтверждает нелепость происходящего.

Дмитрий Сердюк накануне премьеры сказал, что поэзия Иосифа Александровича отчасти сформировала его. Актер обдумывал композицию предполагаемого спектакля три года.

Возможно, поэтому музыкальный монолог получился спектаклем-посвящением. И в первую очередь, посвящением уверенности, которую излучал поэт, что и преподносится при чтении с легким пафосом. Уверенности, как позиции (то самое «величие замысла»), которая помогла Бродскому и оставить школу, и выслушивать абсурдные обвинения процесса и достойно отвечать товарищам из ОВИРа.

Лирическая жизнь Бродского в спектакле протекает между двумя «Венециями»: родным Ленинградом и городом на Андриатике, соответственно звучат стихотворения от «Я родился и вырос в Балтийских болотах» до «Прилива», начинающегося словами «В северной части мира я отыскал приют». Дмитрий Сердюк не ищет того самого момента в биографии, по которому мы могли бы судить — вот появился поэт. Актер в небольшом музыкальном монологе довольно содержательно рассказывает каким, на его взгляд, был Иосиф Бродский, покидая родной Ленинград в 1972 году. Возможно, поэтому и название спектакля отсылает к одноименному произведению поэта, датированному 14 января 1967, то есть самому яркому и ироничному стихотворению-манифесту из «Рождественского цикла», написанному до эмиграции. В названии «Речи о пролитом молоке» обыгрывается английская поговорка «зачем плакать над пролитым молоком — уже случившимся». Но как бы не старался автор отстраниться от реального Бродского, спектакль все равно получился о человеке, смотревшем на вещи стоически. А то, что поэт отстаивал — и становится содержанием музыкального монолога. Произведения, звучащие в спектакле,дополняют тематически «Речь о пролитом молоке». Поэтому монолог получается чем-то вроде расширенной версии одного стихотворения.

Фотография Дарьи Глобиной / Театр Наций


Говорят, сыграть поэта невозможно. Но это и не нужно. Актер не становится им. Он Бродский настолько, насколько это необходимо для создания соответствующей атмосферы для восприятия его лирики. Начинает музыкальный монолог юный «поэт» в красной шапке с большим помпоном и клетчатом шарфе, но уже в «бродских» очках, с круглыми стеклами в тонкой оправе. Что подчеркивает — герой спектакля с самого начала верил — судьба улыбнется ему. Небольшое как бы «эскизное» внешнее сходство Дмитрия Сердюка с поэтом, только добавляет спектаклю красок. Особенно портретное сходство актера заметно с изображением Бродского на фотографии, которую каждый день его рождения делал отец, Александр Бродский, на балконе «полуртора комнат». Исполняются же тексты в практически пустом пространстве. Стоящий на полу стационарный красный телефон — единственный предмет. Его тревожный цвет словно предугадывает содержание звонка, который раздаться утром 10 мая 1972 года и станет поводом для вынужденного отъезда из страны.

Нарисованная на заднике сцены карандашными штрихами кухня (сценография Ксении Перетрухиной) отсылает зрителя к пространству полутора комнат (главному ленинградскому адресу Иосифа Бродского, к коммунальной квартире дома Мурузи, Литейный 24).

Музыкальный монолог умещает в себя почти весь набор представлений об Иосифе Бродском, которые отчасти уже покрылись бронзой. Но эти представления как и повторяемые факты биографии, так и самые цитируемые строки в «Речи. О пролитом молоке» становятся единым целым — внятной историей человека, построившим свой мир.

Да и сам спектакль, возникший как будто в течении нахлынувшего интереса к личности поэта (премьера состоялась 18 апреля 2015 года, в юбилейный для Иосифа Бродского год, 24 мая ему исполнилось бы 75 лет) обещает не потонуть в море появившегося о Бродском, хотя бы потому что авторы «заставили» его поэзию зазвучать иначе.

Другие материалы автора

Валерия Новокрещенова

​«Вишневый сад». Притча Мирзоева

Валерия Новокрещенова

​«Холодный фронт». В плену равнодушия

Валерия Новокрещенова

​Казанова в Театре Луны

Валерия Новокрещенова

​Триллер в картонном лабиринте