— Удобный — это псевдоним? Или реальная фамилия?

— Удобный — это фамилия.

— А в школе вас не дразнили?

— В школе у меня была другая фамилия, но, став постарше, я решил взять дедушкину, уж очень она мне импонировала.

— Как я поняла из видео на Ytube, вы не учились профессионально рисовать, не оканчивали никаких курсов. Как вы стали художником, иллюстратором и мультипликатором?

— Все верно, я нигде не учился, но и рисовать до сих пор нормально я не умею. Художником, иллюстратором и мультипликатором я себя тоже не считаю, уж очень мне недостает опыта и мастерства по всем направлениям. А отнести себя к художникам-комиксистам я решил лишь потому, что они и не художники, и не писатели... нечто среднее, а недостатки мастерства в обеих сферах можно спрятать под личиной собственного стиля.

Рисовать же я начал, как это часто бывает в школе, на скучных уроках малевал в тетрадках, на втором курсе университета стал подрабатывать иллюстратором. Однако и тогда я рисовал так, как умеет любой, особого мастерства у меня не было. Но мне сильно помогали мотивация и желание создавать.

— Кого, кроме Джеффри Брауна (о его роли тоже расскажите чуть подробнее), вы еще считаете своими учителями? И почему?

— Джеффри Браун, да, он ключевая персона в моей комикс-истории. Познакомился я с его творчеством в Америке (ездил по программе Work and Travel) в книжном магазине, тексты его книг были настолько откровенны, а стиль рисования нелеп, что я влюбился за секунду и самое главное подумал: «А чем я хуже? Мне тоже есть что рассказать, а рисовать, как он, я точно смогу».

Но заглядывая вглубь я понимаю, что у меня был еще один учитель — Билл Уоттерсон. Его «Кальвин и Хоббс» просто бесподобная серия стрипов, которые я читал совсем маленьким в «Классном журнале». Кальвин и Хоббс сформировали мое понимание юмора в комиксе, сейчас вспоминая свои ранние сюжеты, я догадываюсь, что все они чем-то похожи на выдумки Уоттерсона.

— Вы помните тот момент, когда поняли, что именно искусство комикса может стать наиболее удобным способом общения с миром?

— Да, это случилось именно тогда, когда я стоял у стойки с детскими книгами и смотрел на прекрасные комиксы Джеффри Брауна.

— Продолжите, пожалуйста, фразу: «Современный комикс — это...»

— Современный комикс — это современный комикс.

— И все же, как вы определяете свой стиль рисования?

— Я уже говорил, что рисовать не умею (смеется). Не люблю обманывать себя и окружающих людей: читателей, друзей или врагов. Я стараюсь, учусь рисовать, стремлюсь найти свой стиль. Но пока до этого еще очень далеко.

— Ваш комикс «Сомной» объединяет три мрачноватых истории. Насколько они автобиографичны? И полностью ли ваш персонаж вас копирует?

— Все три новеллы автобиографичны почти на 100%. В них описаны мои переживания и мысли. Реальны все места, ситуации, люди... — они часть моей жизни. И, кстати, фантазии из комикса — тоже мои собственные. Просто в комиксе я смог смешать их с реальность. Мой персонаж копирует меня почти во всем, вернее, у меня не получается разделять моего героя и самого себя. Я недавно полностью перечитал «Сомной» и понял, что многие вещи, которые были частью моего воображаемого мира, плотно сплелись с реальностью в нечто единое. И я сам уже не понимаю, что действительно со мной происходило, а о чем я только мечтал.

— Есть ли у вас другие, непохожие на вас герои?

— Кардинально не похожих, наверное, нет. У меня все просто: я рисую только то, что знаю, а себя я знаю лучше всего на свете. Честность в комиксах — самое главное. Если ты рассказываешь о том, в чем уверен, то и читатель оценит.

Но все же иногда я рисую истории про героев на меня не совсем похожих, например, была парочка новелл про Стеснительного Суккуба, у которого проблемы в отношениях и трудности с исполнением своего семейного долга. Или как-то я нарисовал серию стрипов о Прокрастах — это такие существа, живущие ради прокрастинации.

— Если я правильно поняла из вашего блога, вы сейчас рисуете цветной комикс и обещаете, что он будет «полегче». Расскажите, пожалуйста, в нескольких словах, о чем он.

— Все верно, я рисую историю про ад. Но честно обещаю, что комикс не будет страшным, и он не о самокопании. Надеюсь, получится добрая и смешная история-путешествие о дружбе, жизни и стремлении найти себя.

— А кто ваш читатель? Сколько ему лет примерно?

— Думаю, мой читатель — это школьник от 16 до 18 лет. Вообще, мне очень приятно помогать людям, в 16 лет дети ищут себя, копаются во всем, анализируют свое понимание жизни. И меня часто читатели благодарят за то, что я помог им определиться, показал пример или мотивировал. Это и мне самому не дает вешать нос.

— Как вы пришли к анимации? Вы занимались ей параллельно или рисование мультиков стало своеобразным итогом вашего роста как художника?

— Мультипликация меня привлекала всегда, создавать рисунки — это одно, а оживлять их — другое, ни с чем не сравнимое удовольствие. Когда ты видишь, как твой персонаж двигается и дышит — это немножко напоминает игру в Бога.

И да, у меня нет четкого творческого пути, есть только постоянный раздрай: нарисовать комикс или сделать мультик (притом что второе намного дольше и кропотливее). Может быть, я окончательно решусь и брошу комиксы ради анимации, но пока это только метанья.

— Кто сегодня из русских художников-комиксистов кажется вам любопытным и почему?

— В России очень много интересных молодых или даже (как мне кажется) артхаусных художников комиксов: Minava, Ян Марципан, Бегака, Саша Барановская, Ника Водвуд, Ольга Лаврентьева... и еще сотня прекрасных ребят, создающих нечто особенное. А вот на вопрос, почему они мне нравятся, я не знаю, что ответить. Каждый комикс затрагивает определенные чувства, чтобы понять, какие именно, нужно читать внимательно. Но если необходим какой-то ответ, то, наверное, меня просто привлекают миры, созданные этими людьми.

— Существуют ли художники, не работающие в жанре комикса, чье творчество вас вдохновляет?

— Именно художники? У меня есть любимые иллюстраторы: Eva Revolver, Edouard Caplain, Kevin Phung, Marcin Wolski, Mattis Dovier... Список на самом деле можно продолжать до бесконечности. Ежедневно я смотрю работы разных людей, понравившиеся откладываю в закладки, чтобы потом вдохновиться или украсть.

— И последний вопрос. Не секрет, что по сравнению с европейским и американским, русский комикс находится в стадии формирования. Как вы думаете, что сегодня может существенно повлиять на изменение ситуации?

— Думаю, как и в кинематографе — поиск своего стиля. Не копирование американских моделей, но создание своей. Однако это происходит постепенно, периодически появляются художники, делающие серьезный вклад в огромную историю русского комикса, главное, стараться и верить.