18+
04.02.2016 Тексты / Авторская колонка

​Богородица, мисс и Мафия

Текст: Фазир Муалим

Фотография: из архива автора

Поэт и театральный критик Фазир Муалим о постановке Николая Губенко и потребительских взглядах на веру.

Я думаю, что время от времени не мешало бы напоминать, что никакой объективной критики нет и не может существовать в принципе. Моя театральная критика — тоже моё субъективное видение. Сегодня сижу в первом ряду в партере, и складывается одно мнение, а завтра сяду на балконе второго яруса — и оно изменится. Это, разумеется, утрированное суждение, но правда в нём есть. Ещё впечатление от спектакля складывается от реакции твоих соседей по культурному мероприятию. Если они смеются, к примеру, там, где тебе не смешно, это вызывает раздражение. Вообще, стоит признать, что зрительный зал — это часть представления. Зрители в зале как знак того, что всё происходящее на сцене — понарошку. Представьте ситуацию, когда бы не было зрителей! Актёры умирали бы на сцене в самом деле. Вот где раздолье настоящему объективному восторгу или объективной критике — когда действие ни к кому не обращено!

На этой неделе я попал в театр «Содружество актёров Таганки» на спектакль Николая Губенко по пьесе Надежды Птушкиной «Мисс и Мафия».

Прежде всего хочу предупредить почтенную публику о том, что фойе и коридоры театра расположены странным образом, полны закоулков и закутков. Прогуливаясь по ним и изучая старые афиши на стенах, я вдруг очутился у писсуаров среди писающих мальчиков. Не бронзовых, не фарфоровых, а самых настоящих — лет от двадцати до пятидесяти. Раз возникла тема сортира, вы, наверное, сразу решите, что я специально её ввёл, чтобы было с чем сравнивать постановку. Нет, скажу я вам. Постановка, на мой взгляд, плоха, но не настолько. А тема возникла сама собой, внезапно — как предупреждение, что не за все углы в этом театре стоит заворачивать без особой нужды.

А теперь о спектакле. Николай Губенко в интервью на вопрос, почему он выбрал малоизвестную пьесу Птушкиной, ответил, что «она сразу легла на душу. В пьесе — много вечных вопросов. В частности, вопрос веры... Наш народ, к своему несчастью, слишком часто меняет глобальные ориентиры».

Скажу сразу, вера в пьесе принижена до уровня поклонения. Для автора она — скорее инструмент исполнения желаний, как правило, материальных. Кстати, в пьесе есть второстепенный персонаж по имени Вера (а мы помним, что до сих пор в драматургию прорываются говорящие имена). Но так как заявлена тема веры, мы не можем не обратить на неё внимания. «Вера — жительница посёлка, незамужняя, бездетная, лет под сорок» — так она представлена, но по ходу пьесы мы видим, что она ещё и развратная, а детей у неё нет потому, что либо бросает их, либо делает аборты. Но это, между прочим, заметки критика на полях для автора и постановщика: мол, а вы и не заметили.

Если бы мне предложили определить основную идею спектакля, я бы сказал так: грёзы вшивого о мыле

Сюжет пьесы таков. В деревне Жёлтая Грязь людям явилась Богородица. Люди бросились просить у неё всяк своё. Всё, что они желали — исполняется к концу пьесы. Бездомный получает квартиру, бездетный — ребёнка, совершенная калека — встаёт и идёт, и так далее. Только что «откинувшийся» (отсидевший) Ваня Мафия (его играет актёр Денис Муляр) организует в деревне международный конкурс красоты «Мисс Жёлтая Грязь», и с помощью телевидения разыскивает в Германии богатого отца одного из жителей деревни. Тот приезжает, раздаёт в деревне налево и направо мерседесы. В итоге люди, годами не получавшие пенсий и пособий, разбогатели, стали жить в достатке.

Если место действия обозначено конкретное — деревня под Москвой, — то время я даже не могу назвать условно. В начале спектакля, когда над столом бессменного председателя сельского совета Пантелеевны (актриса Виктория Радунская) висят портреты Политбюро КПСС, по телевизору почему-то выступает президент Путин. И в конце, когда стол председателя сельсовета Пантелеевны перемещается в противоположный угол, а над столом уже висит иконостас, по телевизору тоже говорит президент Путин.

Но чудеса на этом не заканчиваются. В финале вместо Богоматери людям является... Трубит пионерский рог, словно труба архангела Гавриила в Судный день — и людям является сам Владимир Ильич, как раньше Богоматерь. Пантелеевна торжествует.

Потом действие со сцены перемещается на экран. Занавес опускается и превращается в телевизор, где в новостях передают сюжеты о бывших жителях Жёлтой Грязи. У всех жизнь задалась. Только Ваня Мафия снова сидит. Но его скоро освободят за хорошее поведение.

Сказать по правде, мне его жаль. Единственный человек, который хоть что-то делал — и тот оказался в тюрьме. Остальные ведь только мечтали и просили то у Богоматери, то у Владимира Ильича исполнения их желаний.

В общем, если бы мне предложили определить основную идею спектакля, я бы сказал так: грёзы вшивого о мыле.

Утешительным моментом была массовость всех сцен. Мне кажется, именно она (массовость) не позволила этой философской комедии сделаться занудной. И ещё, конечно, игра некоторых актёров. Прежде всего — Татьяны Жуковой-Киртбая в роли старухи по прозвищу Кутузов...

Когда я вначале сказал, что мнение человека складывается в зависимости от точки его обзора, я был не совсем прав. На спектакль в этот вечер пришло так мало зрителей (треть зала), что в антракте я спокойно пересел из середины партера вперёд. Но это перемещение никак не повлияло на моё — субъективное — восприятие постановки в целом. Если объект безукоризнен, то никакое субъективное и предвзятое мнение не подточит его.

Другие материалы автора

Фазир Муалим

​«Вишневый сад». Путеводитель

Фазир Муалим

​Развод по-мужски

Фазир Муалим

​Театр «Ромэн» и культ личности

Фазир Муалим

​Неожиданное «Тушино»