18+
11.03.2019 Тексты / Авторская колонка

Вопрос тары

Текст: Владимир Березин

Фотография: из архива автора

Писатель-пешеход Владимир Березин об одном примечательном обычае, его истории и гигиене.

— Рюмки взяли парни из чешского землячества. Ты можешь пить из бумажных стаканчиков?

— Мне случалось пить из футляра для очков.

Рейнхард уважительно приподнял брови. Мы выпили по стакану бренди.

Сергей Довлатов, «Наши»

Аристократ и варвар заодно.
Их жесты, разумеется, не схожи,
Но пить из дамской туфельки вино
И лаптем щи хлебать — одно и то же.

Новелла Матвеева. «Соломинка»

Есть хороший вопрос, особенно после отшумевшего гендерного праздника. И вопрос этот связан с одним странным обычаем, который давно приводил меня в недоумение.

Обычай этот и сейчас сохранился на свадьбах и больших пьянках. Какой-нибудь алкоголь (чаще всего — шампанское) пьют из женской туфельки. Мне, как человеку алкоголическому, приходилось пить из совершенно разнообразных предметов, и часто вовсе к этому не приспособленных. Однако ж обычай пить шампанское из женской туфельки меня удручал. Как человеку, воспитанному при прежней власти, мне казалось это чрезвычайно неудобным. Нет, не в смысле запахов (это всё же не сержантский сапог), а, во-первых, портящим обувь (а, замечу, она была в те времена не то что дорога, а даже дефицитна). С другой стороны, я представлял, как неприятно потом ехать домой этой даме в мокрых «лодочках».

Безумные участницы, впрочем, говорили, что это часть приворотного ритуала, а для него ничего не жалко. С другой стороны, мужчины-участники адресовали смысл обычая к гусарской традиции. «Гусарство» у нас — символ презрения к прагматичности, желание сделать что-то пусть нелепо, но отрицая выгоду и пользу.

С тех пор прошло много лет, сношено немало башмаков, появилось некоторое количество людей, что могут себе позволить менять туфли каждый день, но недосказанность в этой истории осталась.

Как остался и сам обычай. Мне рассказывали, что теперь на тех отчаянных свадьбах, где бывает тамада и конкурсы, свидетелю, допустившему кражу невесты, полагается пить из туфельки — правда, непонятно, невесты или её подруги.

Рачительность небогатых людей привела к тому, что обычай видоизменился: шампанское не льют в туфлю, а просто ставят внутрь бокал. Более того, промышленность уже давно выпускает за умеренную (и неумеренную) цену стеклянные туфли-рюмки, и они иногда продаются в комплекте с шампанским.

Однако ж светская хроника нам в подробностях показывает, как актриса Ума Турман разлила шампанское по туфлям (своим) и пила оное с режиссёром Тарантино. Жизнь знаменитостей непостижима, но из этого следует только одно: обычай пить из обуви присутствует по обе стороны океана, и причём, давно. И в советское время он был распространён. Вот, к примеру, когда выпустили воспоминания о Юрии Гагарине, среди них оказался и рассказ одной официантки из военной столовой в городе Энгельсе. Эта женщина так и говорит: «Гагарин пил коньяк из моей туфельки». Про эту официантку сообщается, что «Валя, по её словам, в ту пору крутила бурный роман с Германом Титовым, вторым космонавтом». «Был май, тепло, — вспоминает она. — Я для лётчиков играла на гитаре и пела. Потом, уже ночью, мы высадились с парохода и расположились в одном детском садике. А космонавты пили только коньяк, потому что им хорошо платили. Но выяснилось, что стаканов-то мы и не взяли. А Гера до этого подарил мне белые туфли. Я была резкой, бойкой, и говорю: „У меня каблуки рюмочкой, пусть тогда и туфли станут рюмочкой“. И мы пили коньяк из моих туфель. Всё было очень красиво» * — Юрий Гагарин. Народный герой. — М.: Комсомольская правда, 2013. С. 119. . Ну, я бы стал относиться к свидетельствам официантки с осторожностью, тем более дальше она очень художественно рассказывает, как подвязывала свою очень большую грудь верёвкой, чтобы она не обвисла прежде времени. Да и встречи с богами и полубогами всегда расцвечивают воспоминания разными странными деталями. Но тут интересно другое — каков образ безумств в компании с небожителями? А вот такой — ночь, пароход, пьянка в детском саду, ну и туфля, причём не с пошлой водкой, а с дорогим коньяком.

Забава с туфлями воспринимается как акт покорности мужчины

Весь ХХ век туфлепитие происходило и в Америке. Забава с туфлями воспринимается как акт покорности мужчины. Стейнбек в «Зиме тревоги нашей» мимоходом говорит: «Наука Морфи пошла мне впрок, я усвоил его правила и даже прибавил еще одно от себя. Первое: не иметь ничего порочащего в прошлом. За мной ничего и нет. Второе: никаких сообщников или доверенных. Об этом и речи быть не может. Третье: никаких дамочек. Из моих знакомых разве только Марджи Янг-Хант подходит под эту категорию, а я отнюдь не собираюсь пить шампанское из ее туфли. Четвертое: не козырять деньгами» * — Стейнбек Дж.«Зима тревоги нашей» — М.: Эксмо, 2010. С. 123. . Причём в глазах американцев это давняя традиция. Вот Арон Гольдфарб пишет, о том, что это было распространено в «безумные двадцатые» и пришло из России: «странная, когда-то популярная практика русского происхождения относится к концу XIX века, когда поклонники балерин Большого театра пили не только шампанское, но и водку из балеток любимых балерин» * — Goldfarb Aaron. Champagne Toe-sts: The Strange History of Drinking Bubbly From Women's Shoes Vinpair, November 29, 2017. . Но тут же говорится, что и в парижском кабаре Folies Bergère тоже подавали напитки в туфлях. Потом следы этого обряда появляются в Чикаго: «Трехэтажный клуб „Эверли“ занимал особняк с библиотекой, художественной галереей, бальным залом, 50 спальнями и добрыми двумя дюжинами проституток. Там было фортепьяно, украшенное золотыми листьями за 15,000 долларов, шампанское за 12 долларов (что дико дорого для того времени) и комнаты с зеркальными потолками и плевательницами за 650 долларов». И вот, в этой чрезмерно роскошной смеси клуба и борделя точно пили шампанское из туфель. Дальше рассказывается о том, как прусский принц приехал в Чикаго в 1902 году, и присутствовал на банкете в свою честь. Одна из туфель танцовщицы улетела в зал и сбила бутылку с шампанским. Кто-то начал пить из этой туфли, а потом к обряду присоединилась и вся прусская делегация, отнимая туфли у близстоящих дев (правда, Гольдфарб оговаривается, что это, возможно, апокриф). И то верно — слишком хороша эта сцена, которую воображение рисует в духе «Больших гонок». Пруссаки с острыми, как пики, усами, чикагские бандиты, серебряные и золочёные туфли — красота!

Так или иначе, забава распространилась по США и была популярной вплоть до пятидесятых. Богатеи не гнушались лакать из туфель публично, кинозвёзды делали это на пресс-конференциях, упоминания о шампанском в туфлях проникли в голливудские фильмы.

Но это не приближает нас к истокам традиции. Нет, очевидно, что в таких случаях всё легко спихнуть на загадочную славянскую душу и причудливые обряды русских дикарей. Тем более что сами дикари радостно этому потакают. Эта история кочует, как вирусная, с сайта на сайт, будто памятник известной фразе Барта об исчезновении автора. Я нашёл это в книге Ильи Мельникова: «Была ещё княгиня Суворова, которую называли „безумной“. Она все ночи проводила в казино Ниццы и близкого Монте-Карло, проигрывая целые состояния, но не становясь от этого беднее».

С ее именем здесь связывают ещё одну симпатичную традицию, столь принятую в российском гусарском обществе, но для отсталого Запада крайне экзотичную — пить шампанское из дамской туфли.

Проиграв очередное состояние, княгиня пошла отдохнуть. Ей захотелось на волю, в пампасы, она сняла туфли и отшвырнула их прочь. Упали они к ногам некой мадемуазель Онорин, субретки из театра «Пале-Рояль». Актриса, на сцене умеющая эффектно отыграть любую неожиданность, не растерялась и в жизни — наполнила аристократический башмачок шампанским из подвалов вдовы Клико и предложила тост за хозяйку дома. И все гости сняли по туфле и откушали из них «Вдову Клико», и показалось им, что холодное, никогда не заходящее солнце Северной Пальмиры взошло в тот миг над бархатной ночной Ниццей. Перекочевав через океан, тост субретки Онорин воспламенил фантазию голливудских режиссеров, и в дальнейшем все русские герои всех американских фильмов пили шампанское исключительно из собственной обуви. Совсем как в России» * — Мельников И.Ницца. Справочник. 2012. А так же // Королевский журнал, Нью-Йорк, 1996. С. 11. А так же «Гулять по-русски!» // «Вояж и отдых». 2000, 1 февраль, etc. .

Какой стиль! — воскликнул бы, а вот и не воскликну. Вот в книге Нечаева «Русская Ницца» читаем: «В историю под именем „сумасшедшей княгини" вошла Мария Голицына, между прочим, внучка великого полководца А. В. Суворова, в честь которой, кстати, была поднята первая в истории туфля с шампанским. В 1874 году она за несколько часов выиграла, а потом проиграла в Монте-Карло более миллиона франков. Именно с тех пор „русское безумие" (la folie russe) стало неким устоявшимся стандартом поведения русских на европейских курортах, подразумевающим неумеренные траты, шумные кутежи и нелепые, часто опасные для себя и окружающих выходки» * — Нечаев Ю.Русская Ницца. — М.: Вече, 2008. С. 42. .

В России эта традиция тоже присутствовала. Книга Колесниковой «Бал в России: XVIII — начало XX века» сообщает: «Существовал обычай выпивать его (шампанское) за здоровье своей дамы из её туфельки, поставив бокал в снятую с её ноги туфельку. В XIX веке обычай пить из туфельки дамы практически ушёл в историю, но иногда всё же встречался на танцевальных собраниях, особенно в провинции. Отголоски этого мы находим в романе Д. М. Бегичева „Ольга. Быт русских дворян“: „Вечер кончился тем, что по предложению одного старого весельчака, долго стоявшего полком своим в Польше, пили венгерское из шелкового башмачка, снятого с ноги милой хозяйки“» * — Колесникова А. В.Бал в России: XVIII-начало XX века. — СПб.: Азбука-классика, 2005. С. 162. .

Популярный некогда исторический романист Валентин Пикуль описывает наш обряд в связи с биографией Кульнева и русско-шведской войной: «Поначалу своим появлением он навёл страх на финнов. В метельных потемках застывал Якобштадт, население которого решило балом развеять печаль военной зимы. Играли скрипки и вздыхали жалобно валторны шведского оркестра. Двери настежь... в блеск чопорного бала прямо с мороза ввалился он, заснеженный медведь. Иней и сосульки покрывали лицо, заросшее волосами. Зорким глазом могучий партизан окинул женщин. И точно определил он первую красавицу в городе. Что-то грозно потребовал у неё на своем языке, показывая почему-то на ноги девушки. Вид Кульнева был столь ужасен, что...

— Уступи ему, Эльза, во всём, — заговорили горожане. — Ведь ты не хочешь, чтобы он спалил наш уютный Якобштадт!

Башмачок упал с ноги рыдающей красавицы. Партизану больше ничего не нужно. В туфлю хлынуло шампанское. Кульнев осушил её единым глотком. Поцеловал туфлю в каблук. После чего с облегчением запели скрипки и радостно вздохнули валторны. Бал продолжался, и Кульнев был самым приятным кавалером...» * — Пикуль В.Жизнь генерала-рыцаря (Кульнев) // Пикуль В.Миниатюры. — СПб.: Лицей, 1999. С. 63. .

Ритуал — всегда преодоление каких-то правил, в том числе и брезгливости

Мы уже приблизились к началу XIX века, и надо признаться, что все следы ведут в Польшу или то, что было на месте Великой Польши. В «Дикой охоте короля Стаха» (1964) Владимира Короткевича, ставшей белорусской классикой, да и особо почитаемой советскими школьниками после одноимённого фильма, мы читаем: «...звучно чмокнул её в лоб, словно выстрелил. Потом отступил.

— А какая же ты у меня стала стройная, изящная, красивая! Лежать всей Беларуси у твоих ножек. И пускай на мне на том свете Люцифер смолу возит, если я, старый греховодник, через месяц не буду пить на твоей свадьбе горелку из твоей туфельки» * — Короткевич В.Дикая охота короля Стаха. — Л.: Лениздат, 1990. С. 123. .

В новелле «Локис» (1869) Проспера Мериме действие происходит в Литве. Сама новелла начинается с уведомления: «Я собрал... все заметки из своего дневника за 1866 год», а в однойиз этих заметок происходит вот что:

«Только что опять все уселись, как поднялся старый пан с седыми усами и заговорил громовым голосом:

— С прискорбием вижу я, что начали забывать наши старые обычаи. Никогда отцы наши не стали бы пить за здоровье новобрачной из стеклянных бокалов. Мы пивали за здоровье молодой из её туфельки и даже из её сапожка, потому что в мое время дамы носили сапожки из красного сафьяна. Покажем же, друзья, что мы еще истые литовцы. А ты, сударыня, соблаговоли мне дать свою туфельку» * — Мериме Проспер. Локис (рукопись профессора Виттенбаха) .

В конце XVIII века Иоганн Йозеф Кауш (1751-1825) пишет: «Когда в Польше бог вина высоко поднимает свой тирс, молодые кавалеры имеют обыкновение снимать с ноги своей сегодняшней богини шёлковую туфельку, наполнять её вином и опустошать жадными глотками» * — Kausch, Johann Josef. Nachrichten uber Polen — Zalsburg, 1793. p.73. .

Или Бернарден де Сен-Пьер (1737-1814) в польском разделе своих путешествий описывает местные нравы: «Другие у меня на глазах опускались перед принцессой на колени, разували её, окунали кончик её ступни в свое вино и затем пили его за ее здоровье» * — Jacques-Henri-Bernardin de Saint-Pierre.En Pologne // Oeuvres complètes de Jacques-Henri-Bernardin de Saint-Pierre. Tome premier. Paris, 1833. р. 333. .
Ну сама сцена, конечно, уходит в глубь веков. Это такая архаичная мистика обряда подчинения.

Кстати, у Евгения Евтушенко есть стихотворение 1986 года (не очень хорошее), про обряд мытья ног жениху при сватовстве. Там, в 1941 году невеста порывается пить воду из таза, но и жених делает это же.

Большой словарь русских пословиц упоминает «Готов ноги мыть и воду пить» так «Волжск. ,Курск. О высшей степени преклонения перед кем-л.» * — Большой словарь русских поговорок. — М: Олма Медиа Групп. В. М. Мокиенко, Т. Г. Никитина. 2007. С. 123. , а Даль помещает это выражение в раздел «Кара — признание — покорность». У Достоевского в «Униженныхи оскорбленных» разъярённая баба кричит на девочку: «Да за кого ты себя понимаешь?.. Без меня ты бы на улице с голоду померла. Ноги мои должна мыть да воду эту пить, изверг, чёрная ты шпага французская. Околела бы без меня!» * — Достоевский Ф. М. Униженные и оскорблённые / Полное собрание сочинений в 30 т. Т. 1. — Л.: Наука, 1972. С. 258. .

Ритуал — всегда преодоление каких-то правил, в том числе и брезгливости. Это часть платы, вносимая за будущее счастье. Она фиксируется и в Библии — с многочисленными омовениями ног. В частности, Иисус приходит к фарисею. Пока он лежит у стола, одна грешница приносит туда алебастровый кувшин, с дорогим маслом. Она становится у ног Иисуса и плачет, омывая их слезами. После чего вытирает их своими волосами и натирает ароматическим маслом. Фарисей знает, что женщина — блудница, и говорит об этом Спасителю. Но тот говорит, что простил грешнице все грехи, «из-за этого она и возлюбила так сильно. А тот, кому мало прощено, и любит мало». (Мат. 26:6-13; Мк. 14:3–9; Ин. 12:1–8).

Идёт время. Потом женское и мужское мытьё смыкаются. И вот, спустя тысячелетия, ухарь-купец, мелкий бандит или подвыпивший клерк стоит у стола с фальшивым лабутеном в руках. Круг замыкается. Пей, на здоровье.

Другие материалы автора

Владимир Березин

Жизнь с ключом

Владимир Березин

​Ящик с инструментами

Владимир Березин

​Стрекоза должна умереть

Владимир Березин

​Народная копеечка