18+
22.12.2017 Тексты / Статьи

​Мысль семейная, детективная

Текст: Сергей Морозов

Фотография: Markus Spiske on Unsplash

Rara Avis запускает новую рубрику «Детектив всерьез». Раз в месяц литературный критик Сергей Морозов будет рассказывать о хороших и никудышных детективах. Сегодня речь пойдет о семейных идеалах в остросюжетных книгах.

Жизнь усложняется и дифференцируется, прям по Герберту Спенсеру. Литература поспешает вслед за ней, стараясь не утратить жизнеподобие. Не всем жанрам это идет на пользу. Детективному точно вредит. Книга-загадка, книга-приключение, в погоне за высокой степенью детализации, превращается в затянутый мыльный сериал.

Раньше детектив был одиночкой. И в этом содержался момент возвышенный, героический. Рыцари пересели с белых скакунов в пыльные офисы с надписью «Частный детектив». Перековали меч на «Магнум» 45 калибра. «Я сам вершу суд». Моральное сознание сыщика в кантовском духе диктовало другим нравственный закон, его чувство справедливости являлось мерилом вины и невиновности. Одиночка, с грустью взирал он на мир, его глазами мы видели картины общественной деградации и персонального падения. В общем, стоял он укоризною над обществом не хуже либерала-идеалиста.

Детектив остепенился

Годы пролетели-пробежали. Героическая эпоха закончилась. Детектив уже давно никому ничего не диктует, а пытается лавировать в рамках, отведенных ему правилами приличия, семейным кодексом и принципами политкорректности. Он стал рупором общественного мнения, не более. Детектив остепенился. В том числе и в семейном смысле.

Было трудно представить в семейном кругу Шерлока Холмса, Ниро Вульфа, Филипа Марлоу или Лу Арчера. Даже у таких монстров старого сыска, как Мэгрэ, дом, семья и жена имели характер декоративный. Нынче родственники дружною гурьбой окружают сыщика, помогают ему в расследовании, или, напротив, препятствуют, и жизнь его разорвана надвое, как и у всякого обывателя — семья и работа.

Детективный роман читаешь уже не столько как повествование с интригой, сколько как повседневную драму, в которой сыщик решает хорошо знакомую всякому читателю проблему — бытовые задачи надо примирить с профессиональными. Как, к примеру, у Джона Вердона в романе «Питер Пэн должен умереть» (Corpus, 2017), где Дэйв Гурни пытается поймать нехорошего человека и построить для жены курятник.

В остросюжетных романах, вышедших в последние месяцы, естественно, переводных (какой в наших пенатах может быть добротный детектив?) отчетливо ощутима мысль семейная. Более того, она и подпитывает весь ход сюжета.

Плохой хороший папа

С этим особенно перестарался Ной Хоули в «Хорошем отце» («АСТ», 2017). Книга прошла почти незамеченной, притом, что о романе «Перед падением» («АСТ», 2017) некоторый разговор все же состоялся. Вполне понятно, почему так случилось: «Хороший отец» напоминает брошюру для молодых родителей. «Воспитывайте своих детей, или они станут террористами!». Такой слоган вполне можно вынести на обложку.

Мысль правильная, воспитанием надо заниматься. Но вот вопрос: какое отношение это имеет к детективной литературе? Настраивались ведь на детективный роман, а не на «святоотеческое» наставление.

Хоули Н. Хороший отец. / Пер. с англ. Г. Соловьевой — М.: АСТ, 2017. — 414с .


Книжка Хоули, она про папу. Живет папа с новой семьей, и дочки у него растут. А в старой семье позабыт-позаброшен сынок был. О нем-то, как мистер Торранс о котле в романе «Сияние» Стивена Кинга, и запамятовал горе-отец. Ну, сыночек и рванул само собой, как тот самый паровой агрегат: застрелил кандидата в президенты США на первых же страницах.

Весь роман не покидает обманчивое ожидание ловкого авторского финта. Ну вот, сейчас выяснится, что все это подстава, и мы поедем-помчимся на оленях прямо в настоящий детектив. Однако Хоули непоколебим — моральная проповедь будет дочитана до конца, а переживания и причитания неудачливого папочки прольются бурной рекой: «сыночек!», «кровинушка!». В общем, то, что папа — не тот, кто родил, а тот, кто воспитал, понятно с первой страницы, а кому-то и вовсе еще до того, как он открыл книгу. Но читателя заставляют заглотить четыре сотни страниц, словно он провинился и теперь должен отбыть наказание после уроков, выслушивая проповедь новоявленного учителя жизни Ноя Хоули. Не очень хочется. Прописные истины тем ценнее, чем они короче. Неужели и телесериал «Фарго», создателем которого является по совместительству Хоули, столь же утомителен в своем нравоучительном пафосе?

Брат по-американски

Рядом с «Хорошим отцом» Хоули «Чистая правда» («Э», 2017) Дэвида Болдаччи смотрится бодрячком-боевичком. Да и тема семьи там развернута скорее позитивно. Собственно вся каша заваривается из-за домашних неладов, а не из-за того, что Руфус Хармс двадцать с лишком лет назад, выйдя с гауптвахты, задушил маленькую девочку. Позаимствовав у Стивена Кинга («Зеленая миля») образ героя-здоровяка и затравку сюжета (что понятно, «Чистая правда» — роман 1998 года), Болдаччи довольно энергично, хотя и не слишком правдоподобно, берется распутывать клубок криминальных дел, творящихся в американской армии, спецслужбах и даже Верховном суде. Однако возня вокруг почти позабытого преступления и петиция на повторное расследование дела несколько блекнет на фоне могучего гимна братской любви и взаимовыручки.

В «Чистой правде» вниманию читателей предлагается две пары братьев.

Болдаччи Д. Чистая правда. / Пер. с англ. В. Гольдича, И. Оганесовой — М.: Издательство «Э», 2017. — 512 с.


Одна, под фамилией Фиске — неправильная. Джон всегда был середнячком, пошел работать в полицию, только потом стал адвокатом, защищающим всякую уголовную шелупонь. А Майкл — золотой мальчик, вундеркинд, ценный сотрудник, юрист с большими перспективами на будущее.

Конкуренция между братьями за внимание родителей неизбежно привела к охлаждению отношений и трагической развязке. Убийства Майкла Фиске, служащего Верховного суда, решившего заняться давним делом Руфуса Хармса, могло бы и не быть, если бы брат пришел к нему в сложной ситуации на помощь с советом.

Другая пара — правильная, под фамилией Хармс. Руфус и Джошуа стоят друг за друга горой. Хотя первый уже много лет сидит в тюрьме, а второй — ветеран войны во Вьетнаме, увешанный медальками, почти как товарищ Брежнев. Конечно, Родина отнеслась к герою не слишком хорошо. Но в этом, похоже, мораль всей книги: тебя могут кинуть все, семья — единственное, за что следует держаться. Брат тебя и из тюрьмы вызволит, и задницу в перестрелке прикроет. Так что сними телефонную трубку, позвони брату, пока не поздно. Вот такая правильная мораль при почти никаком детективном сюжете и общей похожести «Чистой правды» на юридические триллеры Джона Гришэма.

Не рой в семье яму

Впрочем, семейная жизнь не всегда отличается безоблачностью. Сюжет, в котором один из близких хочет поторопить другого с уходом на тот свет, выглядит гораздо правдоподобнее. Детективу Дэйву Гурни в романе «Питер Пэн должен умереть» предстоит разобраться, кому в голову пришла подобная идея в отношении Карла Спалтера: жене убитого, дочери или брату. Суд, правда, уже вынес свое решение, закатав супругу Спалтера в каталажку на приличный срок. Но когда слепое правосудие было помехой для справедливости? Книга Вердона написана более чем полтора десятилетия спустя после романа Балдаччи, но их роднит общее недовольство американской правоохранительной системой. Впрочем, Гурни гораздо больше беспокоят отношения с собственной женой, отчуждение, возникающее на почве давней семейной трагедии. Последняя является не только ключом к поведению самого Гурни, берущегося за дела одно другого опаснее, но и подспорьем в разгадке запутанного убийства.

Вердон Д. Питер Пэн должен умереть. / Пер. с англ. М. Виноградовой — М.: Corpus, 2017. — 640 с.

Не будь в книге психоанализа и элементов семейной драмы, Вердона вполне можно было бы похвалить за следование классике. В первой половине романа перед нами настоящий детектив с собиранием улик, свидетельских показаний и прочей уже почти позабытой атрибутикой серьезного расследования. Увы, вторая часть книги оставляет желать лучшего. В середине повествования что-то ломается в отлаженном механизме следствия и «Питер Пэн» начинает сваливаться в тривиальную голливудщину со стрельбой, взрывами и ярмарочными медведями.

Однако семейные ценности торжествуют и здесь. Сын помогает Гурни в расследовании, жена входит в его положение, а сама книга заканчивается моральной сентенцией в духе надписей на сигаретных пачках: «Нелюбовь к семье убивает!»

Уроки семейного несчастья

Однако победителем в семейно-детективном забеге следует признать роман Лоры Липпман «О чем молчат мертвые» («Э», 2017). В других романах родственники, может быть, что-то и злоумышляют друг против друга, но ячейку общества все же хранят. Здесь все по-другому: хроники поначалу пикирующей, а затем и вовсе разбившейся семьи. В общем, сюжет простой: в некотором царстве, американском государстве жили-были муж с женой, да две дочки — одна уже почти девушка, а другая, что называется, среднего школьного возраста. Пошли дочки как-то, нет, не в лес, в супермаркет. И все — не вернулись. «Ищут пожарные, ищет милиция». Так и не нашли. Через это таинственное исчезновение мама с папой попали в газеты, и даже (мечта Карлсона) в телевизор.

Шутки-шутками, но спустя много лет, после ДТП, полиция подбирает женщину, которая слишком много знает о деле Бетани. Не мудрствуя лукаво, правоохранительные органы начинают действовать по принципу «мама-то в детях своих разберется».

Роман Липпман написан, с литературной точки зрения, изощреннее, чем книги рассмотренные выше. Сперва голова идет кругом, слишком уж резко автор вбрасывает персонажей, вокруг которых будет организовано повествование. Но потом все устаканивается, чай не Пола Хокинс «В тихом омуте».

Липпман Л. О чем молчат мертвые. / Пер. с англ. А. Сиськовича — М.: Издательство «Э», 2017. — 400 с.


Семейную и детективную тему Липпман переплетает мастерски. В чистой воды социальном романе из жизни американских семейств детективная интрига пульсирует от начала и до конца. Десятилетия семейной трагедии превращаются в рассказ о путях родительской любви, один из которых ведет к жизни и спасению, а другой — к угасанию и упадку душевных сил.

В общем, добротный роман с не раз уже проверенной жизнью моралью: любовь — долгая дорога, а семья — это всегда непросто.

Тут и не возразишь особо. Тем более трудно это сделать, когда тезис проиллюстрирован на несколько раз и в разных вариациях. Без особого давления, без морализаторства, в классических толстовских тонах: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».

А такого рода несчастье всегда может стать источником вечного вдохновения для любого современного писателя-детективщика.

На этом мы с вами и прощаемся: любите семью, читайте детективы.

Другие материалы автора

Сергей Морозов

​Право запрещать

Сергей Морозов

​Прощай, Америка?

Сергей Морозов

​Житие одного джентльмена

Сергей Морозов

​До свидания, девочки!