18+
27.05.2021 Тексты / Рецензии

​Рыжее волнение

Текст: Вера Бройде

Картинка предоставлена ИД «Компасгид»

О волшебстве жизни, тайне смерти и одном рыжем лисёнке в книжке-картинке Эдварда ван де Вендела и Марейе Толман пишет обозреватель Rara Avis Вера Бройде.

Вендел, Э. ван де. Лисёнок / Пер. с нидерл. И. Лейк, ил. М. Толман. — М.: КомпасГид, 2021. — 80 с.


И бег его плавен, как радостный птичий полёт, с которым равняться осмелится только луна, дробясь и качаясь... Да-нет, не качаясь — скорее, свисая, как будто та самая капля воды на чёрном, блестящем от влаги оленьем носу, которую кое-кому — кому же? кому? ну, конечно, ему! — пожалуй, нельзя — только вот, почему? — ужасно как хочется взять и слизнуть... А что бы на это ответил олень? «Проклятый воришка! Да как ты посмел?! Украл мою капельку свежей воды!». Да-нет же, не крал! Он совсем не такой: не жадный, не подлый, не хитрый, не наглый. Он маленький, рыжий, пытливый, забавный. Он просто играет — один или с братом, сидит у норы — и за всем наблюдает, лежит на земле, утопая в песке, и даже с глазами, закрытыми плотно, он всё-таки... всё-таки смотрит. На что же он смотрит? На мир. На себя. На сияние дня. На эти иголки, покрывшие землю, зелёные листья душистой травы, кусты ежевики, ползущих жучков, а также на зайцев, что щиплют полынь, и белую попу стоящего рядом с берёзой оленя. Он смотрит на жизнь, что его окружает, и лижет, вдыхает, глотает, кусает — и всё, что встречает, что чувствует, слышит, в себя пропускает, а там уж, внутри, это «всё» расцветает. Как будто весна в нём самом наступает и вовсе не лес, а его наполняет — и пением соек, и запахом шишек, и ветром, и влагой, и пылом, и рыжим волнением, связанным, верно, вот с этим чудесным сиреневым цветом... Вы видите? Видите их — вон тех переливниц, летящих сквозь густо-зелёный как будто вельветовый лес? Лисёнок из книги их сразу увидел, как только они на десятой странице влетели в историю Вендела с Толман, и бросился следом за ними галопом. И бег его был до безумия лёгок, и плавен, как радостный птичий полёт, с которым равняться осмелится только луна — огромная, круглая, яркая, та... А может быть, это совсем не она? А может быть — мячик: тот самый, ну да, который он с братом однажды нашёл, терзая зубами шуршавший пакет, оставленный кем-то у дома. Но кто же тогда умудрился туда, на ягодно-чёрное небо, забросить под вечер резиновый мяч, который отсюда немного похож на спящее рыжее солнце? А может быть, это не рыжее солнце, а сам он — большой облепиховый лис — парит над землёй, или попросту спит? А может быть, он, распластавшись, лежит и видит не сон, а реальную жизнь, которую бег, то есть птичий полёт, и это падение в рыхлый песок внезапно и глупо прервали в тот миг, что стал поворотным для Вендела с Толман и бедного-бедного-бедного лиса...

Вендел, Э. ван де. Лисёнок
1 2

Вы только представьте, представьте на миг, на этот внезапный, растянутый миг, вместивший в себя столько света и радужных брызг, и столько вопросов, и столько открытий, похожих на вспышки огня озарений, похожих на «вкусных мышей» заблуждений, и хронику кадров, заснятых на плёнку художницей Толман, и летопись жизни смешного лисёнка, которую Вендел составил из громких и бойких, ребячливо-нежных прерывистых фраз, — представьте себе, что однажды нам данное время из точно таких же мгновений до самой последней секунды всегда состоит... Возможно, что солнце, как старая лампа, когда-нибудь просто мигнёт и навеки угаснет. А море, как лужица, медленно высохнет после дождя. И сойки, стрижи, журавли и бекасы куда-нибудь вдруг улетят и больше сюда, в этот лес, никогда уже впредь не вернутся. За ними последуют совы. Потом и олени уйдут. И зайцы, и белки, и мыши. И даже хорьки убегут! Уйдут барсуки и лисицы, косули и дикие свиньи. Завянут фиалки, засохнут кусты ежевики. И бабочки с крыльями цвета сирени, наверное, тоже исчезнут. И жизнь превратится в кошмар, похожий на «страшную банку», в которую маленький лис когда-то засунул мордашку, а высунуть просто не мог: уж он и катался, и бился, и трясся, и ползал, и прыгал, и грустно протяжно скулил... Кошмар этот длился и длился. Но ужас был вовсе не в нём. Он был, если честно, в другом. Он был, как ни стыдно признаться, в присутствии этого мира, когда в нём отсутствовал он.

Вендел, Э. ван де. Лисёнок


Что станется с миром потом? Не хочется думать о том, что он угодит в западню, запрёт сам себя в этой банке, как мышь будет съеден лисой... Не хочется думать о страшном — уж лучше «укрыться хвостом», зажмурить янтарные глазки, включить поскорее свой сон, в котором есть мама и папа, есть братья и сёстры, есть дом. Есть запахи, звуки и краски. Есть бабочки, мяч и любовь. Есть планы на завтра, на осень, а также на следующий год. Есть тысячи разных вопросов, которые нужно решить, и столько же, если не больше, «вещей», чтобы их совершить... Ведь там ещё много чудес, которых он даже не видел, не нюхал, не слышал, не трогал. Но главное там — это он. А если его там не будет, какой тогда смысл во всём? Возможно, что он ещё мал, и лишь потому-то не знает — не знает, что будет потом: ни с этим волнующим миром, ни с ним, заблудившимся в нём, ни с тем ослепительным сном, которой он видит глазами двух авторов книги о том, что жизнь — это маленький сон. А может быть, дело не в том — не в том, что он маленький лис, а в чём-то безмерно живом, хотя и застывшем, как сине-зелёные волны, как птицы, как звери, как листья травы — как мир на страницах «Лисёнка».а».

Другие материалы автора

Вера Бройде

​Притворись моим учителем

Вера Бройде

​Книжные люди

Вера Бройде

​Ты и твоя семейка

Вера Бройде

​Маргиналы в авангарде