18+
17.05.2017 Тексты / Интервью

​Зачем «Уместные» едут в Осетию?

Беседовала Алена Бондарева

Фотография предоставлена проектом «Уместные»

Художник Максим Иванов рассказал Rara Avis о том, что такое муралы и почему монументалистский проект «Уместные» приобрел осетинский контекст.

— Планируется, что творческая группа Zukclub поедет в Северную и Южную Осетию и распишет стены домов. Но с чего все началось? Как московские художники оказались в Осетии и почему решили работать именно в этом регионе?

— Как-то в свою мастерскую нас пригласили друзья, молодые художники. Они организовали в центре Владикавказа (Северная Осетия) в здании недостроенного музея современного искусства проект «Портал». И за два года на его базе выросло неформальное, но серьезное творческое объединение, начали проводить лекции, приглашать художников из других городов, в мастерские постоянно заезжали туристы. Такая активность привлекла жителей, на ярмарки этих ребят ходил весь город, даже дети, бабушки и дедушки. Но происходящее не понравилось кому-то из администрации недостроенного музея, художников обвинили в незаконном захвате здания (звучит бредово, потому что строительство заморожено уже очень давно), требовали выселения и так далее. О ребятах сняли очень много репортажей, в том числе и федеральное телевидение. Переезжать им было некуда. На проблему обратили внимание в мэрии и министерстве культуры. В итоге «Порталу» разрешили переселиться в центральный парк. Не знаю удалось ли. Во время нашей апрельской поездки они только готовились к переезду...

Этот феномен, когда из одной крохотной мастерской выросло нечто очень серьезное, произвел на меня сильнейшее впечатление.

— Почему именно Осетия?

— Мы были там два раза: в первый рисовали во Владикавказе, во второй — в Цхинвале. Эти города находятся по разные стороны Кавказского хребта, но живет здесь один народ. Нас привлекли уклад, отзывчивость и доброта встреченных людей. Да и места очень красивые, энергетически заряженные, много памятников. Поэтому мы и решили делать большой проект там. А еще хотим подарить жителям несколько современных фресок и снять про это документальное кино.

Муралы не делаются для себя

— Что вы имеете в виду, когда говорите о «фресках, выполненных в авторской технике» (их планируется рисовать на зданиях)?

— Когда я произношу слово «фреска», большинству людей видится архаичная роспись стен во дворцах, церквях и других памятниках архитектуры. То есть работы актуальные для своего времени. Но в контексте творчества Zukclub * — команда художников, работающих с формой и пространством в жанре монументального рисунка. Основные проекты — фрески на стенах Гоголь-центра в Москве, интерьеры павильонов ледового катка в парке Горького, «Клетка» — самое большое произведение стрит-арта в России, а также разноцветные портреты известных деятелей культуры XX века, нарисованные на фасадах столичных зданий (проект «Наследие»). и проекта «Уместные» под фресками понимается современная монументальная живопись на фасадах. Мне бы хотелось избежать и неправильной ассоциации с граффити. Это немного другое направление, граффитчики используют шрифты, персонажей и материалы отличные от наших. К тому же в силу своей нелегальности граффити более протестное и авангардное. Мы же расписываем стены в основном кистями, по заранее созданному и утверждённому эскизу, фасадными красками, на спецтехнике, у всех на виду, работа занимает несколько дней. Художники интегрированы в социальную среду и, по сути, просто работают в большем масштабе. Муралы * — от английского mural — дословно фреска, настенная роспись не делаются для себя.

— Вас поддерживают местные власти: департамент культуры, а также мэрии Владикавказа и Цхинвала. Вопрос цензуры оговаривался заранее?

— Поскольку наш проект независимый и социально ориентированный, то поддержка властей вполне логична. Она нам необходима. Но основным условием нашего сотрудничества было абсолютное невмешательство в творческий процесс, на что нам дали добро, однако попросили внести национальный колорит и адаптировать материал для местных жителей. Чтобы на визуальном уровне эти работы были привлекательными и читабельными. Конечно, можно нарисовать портрет кузнеца, про которого многие знают, потому что он местная легенда. Но если сделать рисунок слишком экспрессивным, не используя привычных глазу решений, люди не поймут.

Фотография предоставлена проектом «Варочный цех» / Фотограф А. Вепренцев

— А по какому принципу вы будете выбирать истории местных жителей, по мотивам которых нарисуете фрески? Необычные и обычные? Особенно интересуют последние.

— На самом деле «обычных» историй нет. Бывает притупленный вкус и сложности интерпретации, преодоление всего этого художником и есть признак мастерства. Наша задача — показать тот контекст, при котором привычное приобретает истинные черты. Такая вот деликатная алхимия. Но если говорить откровенно, мы никаких историй не отбирали заранее, у нас просто есть свое видение этого проекта. Мы четырежды полетим в Осетию и во время этих экспедиций начнем общаться с местными жителями, слушать их истории. Иными словами, будем импровизировать, исходя из обстоятельств.

— В сопроводительных материалах проекта есть строчка о том, что в основу работ художников лягут истории как ныне живущих, так и ушедших людей. Последние — это местные легенды?

— Это и легенды, и герои фольклора, и деятели искусств, и обычные ничем не примечательные, на первый взгляд, люди... О нашем путешествии мы снимем документальны фильм. Но это не умаляет значимости нашей работы, красоты и эстетической подачи материала. На сегодняшний день мы нашли нескольких людей, наша группа размышляет над эскизами по этим историям, возможно, мы будем рисовать и снимать про кого-то из них. Все они здравствуют, и дай бог им долгих лет жизни.

— Планируете ли вы изучать культуру Осетии, ее искусство, для того, чтобы глубже проникнуть в контекст?

— Конечно, можно посмотреть какие-то книги, но, находясь в Осетии, не нужно ничего изучать, там все дышит традициями. Легко встретить орнаменты, которые существуют десять столетий, потому что на стенах в основном не граффити нарисовано, а национальные рисунки, орнаменты, переплетения. Поэтому и адаптировать работы будет для нас несложно, так как у всех происходит стопроцентное погружение в среду.

Например, однажды мы попали к Жорику. Этот человек уже десять лет ходит босым. Он не надевает обуви ни на свадьбы, ни на похороны, ни в дождь, ни в снег. В 90-е он у него были большие проблемы со здоровьем, чуть не умер. Благо всё обошлось, и катастрофа не произошла. И в дань Богу он сделался аскетом, ведет покорный образ жизни и больше не надевает обуви. Вообще осетины религиозные люди, есть среди них православные, мусульмане и язычники, если их можно так называть. Многие ходят в христианские храмы, мечети, но люди здесь в основном чтят свои старые традиции. Так вот этот человек одиноко живет среди построек X века, в одном из древних высокогорных селений Осетии. И в его доме все говорит о традиционной культуре: от предметов (черепа каких-то баранов, овец) до устройства жилища и организации быта. У Жорика есть скот, хозяйство, с которыми он справляется сам и крайне умело. И вот такими историями мне хочется делиться, потому что они много говорят о духовности этих людей.

Фотография предоставлена проектом «Варочный цех» / Фотограф А. Вепренцев

— А будет ли проект затрагивать проблемы этого региона?

— Тут есть определённая сложность, даже если мы заговорим о каких-то местных трудностях, не все жители, поймут, о чем речь. Да и проблемы, о которых принято рассуждать в Москве, тут почти не встречаются. Жизнь течет в другом темпе, а люди думают об абсолютно иных вещах. Наша задача рассказать конкретные истории. Я предполагаю, что это будет примерно десять фресок, около тысячи квадратных метров покрашенных стен как во Владикавказе, так и в Цхинвале. Еще мне было бы интересно сделать росписи в глубинке, где даже людей не бывает, просто в качестве медитации...

— Каковы были основные критерии отбора конкурсных работ молодых художников, которые поедут вместе с основной арт-группой?

— Я не был в конкурсной комиссии. В неё входили люди из моей команды и коллеги из поддерживающего нас проекта «Варочный цех» * — творческое объединение, помогающее молодым художникам России. Основная задача проекта — развитие современного искусства. Благодаря «Варочному цеху» в 2016 году в одном из корпусов завода «Московской Пивоваренной Компании» прошло несколько групповых и индивидуальных выставок молодых художников. По итогам участникам вручили премию Brewhouse Art Prize. , я полностью доверяю единомышленникам. Мне же сейчас интересно сделать проект «Уместные», снять документальную хронику про создание мурала: от проработки истории, прорисовки эскиза (на основе интервью с героями) до нанесения изображения на стену и его погружения в мир людей. Уверен, конкурсанты проявят себя, и мы недурно поработаем. Я видел, что они делают. Ребята знакомы с разными художественными приемами и выразительными средствами, проблем не будет.

...стрит-арт надо прививать осторожно

— Будут ли отличаться по стилю работы привлечённых художников-конкурсантов? Или ребята наоборот стремятся к единообразию?

— Я искренне рассчитываю на то, что Никита Ходак, Макс Хикм и Олеся Лавриенко проявят свою творческую и стилистическую независимость, подсознательно руководствуясь принципом «единства разнообразия». Озвучивать свои директивы и рекомендации я не буду. Хочу посмотреть, что получится с тем материалом, который соберётся. Поэтому не могу ничего предугадать до того момента, пока в руках художников не окажутся кисти и ведра с краской, а в наших — камеры, фотоаппараты, фонари и микрофоны.

Единственное, что скажу, работы всех художников будут адаптированы к местному укладу. Осетинский социум намного консервативнее чем наш мир мегаполиса, чему я крайне симпатизирую. Проект «Уместные» хоть и эксклюзивный, но очень смелый. Осетия — не Берлин, не Токио или не Москва. Экспрессивные решения и новаторские формы тут вызовут непонимание, будут диссонировать с окружающей средой. Поэтому и стрит-арт надо прививать осторожно. Снимать документальную хронику о процессе мы будем максимально вдумчиво и рационально. Я говорю так не из страха провала нашего проекта, а потому что боюсь повторения московского сценария: еще несколько лет назад мурал-арт был интеллигентным, настоящим искусством, с художниками работали кураторы, а сейчас монументальная роспись стен в столице превратилась в бизнес со второсортными решениями, проработанным, но неграмотным исполнением, нездоровой базовой концепцией, в общем, такая «лужковская баннерная Москва», только теперь её не печатают, а рисуют на зданиях.

Фотография предоставлена проектом «Варочный цех» / Фотограф А. Вепренцев

— И последний вопрос. Кто будет снимать фильм, писать примерный сценарий?

— Мой друг и единомышленник Сергей Овсейкин в проекте «Уместные» курирует рисунок, я придумываю, режиссирую, ставлю картинку и монтирую хронику. Предполагаю, что рисовать фрески будем вместе: я, Сергей и Кирилл Стефанов — костяк нашей арт-группы. Не могу точно обозначить, каким выйдет фильм. Думаю, эта работа будет напоминать то, что происходило в Баухаусе * — Высшая школа строительства и конструирования в Веймаре, организованная в 1919 году. Ее идеолог, архитектор Вальтер Гропиус, говорил: «Мы хотим вместе придумывать и создавать новое здание будущего, где все сольется в едином образе: архитектура, скульптура, живопись, — здание, которое, подобно храмам, возносившимся в небо руками ремесленников, станет кристальным символом новой, грядущей веры». : художники в смежных сферах создают свой продукт при поддержке компетентных товарищей, руководствуясь наитием и неформальным отношением к официальному кинематографу. Чистый эксперимент. Сценарий у нас, конечно, есть, но условный. Для понимания общей кухни у нас уже частично отснят материал: без раскадровок, расписанного хронометража, мизансцен и прочего. Я чувствую, что команда достигла того уровня, когда пришло время «сыграть на флейте водосточных труб» без партитуры, импровизируя. Больше джаза, друзья, приветствуйте мир вне планирования. Да и без жесткого сценария действовать намного интереснее.

Другие материалы автора

Алена Бондарева

​Лицензии смыслов

Алена Бондарева

​Роуд-муви. Книжный вариант

Алена Бондарева

​Александра Селиванова. Последний оплот авангарда

Алена Бондарева

​Андрей Бычков: «Стремиться к речи»