18+
11.05.2017 Тексты / Авторская колонка

​Судьба одного дома

Текст: Фазир Муалим

Фотография: из архива автора

Поэт и театральный критик Фазир Муалим о военном спектакле Театра Российской армии.

Когда тебе что-то навязывают, это сильно настораживает. А когда навязывает государство — даже немного пугает. Начинает казаться, будто оно зарится на твою душу.

Все эти майские предпраздничные дни, гуляя по улицам Москвы, просматривая СМИ и читая комментарии в социальных сетях с их неизменным агрессивным и злым, как в тюрьме, лозунгом «можем повторить», я чувствовал, как потихоньку душа моя ужесточается, покрывается защитным панцирем, а сознание, наоборот, истончается и искривляется. А в кривом зеркале искаженного сознания, есть такая поговорка, и ангелы могут показаться демонами. Но мне хватило рассудка, чтобы не озлобиться на «военизированных» детей, которых к празднику нарядили в солдатские хэбэшки и пилотки: дети должны играть, им всё к лицу, любые игры — даже военные. Но расстраивают воинствующие взрослые. Потому что «можем повторить» звучит пугающе двусмысленно и безответственно.

Чтобы окончательно не расстраивать себя, я не выходил в этот день из дома: боялся, что «праздник со слезами на глазах» предстанет передо мной веселым и диким маскарадом. Но к вечеру не удержался и решил пойти в театр на какой-нибудь спектакль о войне. Я и сам сейчас не вспомню, зачем: то ли хотелось мне обозначить своё участие в общем единении, то ли поставить твёрдую точку в своём пессимизме. Я выбрал ЦАТРА (Центральный академический театр Российской армии) и был настроен на то, что увижу какой-нибудь фальшивый ура-патриотический спектакль. Но — напишу, как иногда пишут в пошленьких заголовках некоторых статей — то, что случилось потом, заставило меня расплакаться. Конечно, тут преувеличение: расплакаться не расплакался, но был очень сильно тронут.

Однако всё по порядку.

Приятные неожиданности стали происходить сразу. Несмотря на то что я, по своему обыкновению, опоздал на начало, меня с радостью пустили на входе, быстро приняли мой плащ в гардероб, на ходу объясняя, на какой этаж и в какую дверь мне бежать. На нужном этаже меня перехватила билетерша и, можно сказать, за руку впотьмах («Пойдёмте, пойдёмте») проводила до кресла. Я чувствовал себя партизаном, старающимся тайными тропами пробраться к цели.

Стоит только заговорить о войне, и в нас просыпается память

На сцене шёл спектакль «Судьба одного дома. Шесть мелодий войны». Инсценировка Владимира Ерёмина по знаменитым произведениям советских писателей: «Прокляты и убиты» (В. Астафьев), «Берег» (Ю. Бондарев), «Сотников» (В. Быков), «Жизнь и судьба» (В. Гроссман), «В окопах Сталинграда» (В. Некрасов) и «Женя, Женечка и „катюша“» (Б. Окуджава и В. Мотыль).

Режиссер спектакля Борис Морозов постарался в постановке показать войну от начала до победы, хоть и с одной стороны, — нашей, советской, — но во многих лицах представить разные её грани.

Перед нами за два с половиной часа проходят судьбы, судьбы, судьбы. Сюжеты — трагические, лирические и комические. Вот два брата Снегиревы (артисты Ярослав Бережнов и Иван Гришенков), приговоренные своими же к расстрелу за дезертирство. Они по молодой наивности полагали, что, раз все равно стоят недалеко от дома, можно сбегать к маме, а заодно и гостинцев принести однополчанам.

Вот следователь Портнов, перешедший на сторону врага (заслуженный артист Республики Татарстан Николай Козак), герой Сотников, который предпочел смерть предательству (артист Юрий Сазонов) и бывший армейский староста Рыбак (артист Сергей Иванюк), неплохой парень, но «покатился в пропасть, не сумел умереть, сохранив достоинство и честь». Вот физик-теоретик Штрум (артист Роман Радов), сделавший крупное открытие. Сам недавно подвергался гонениям, но подписывает какие-то сомнительные письма, в то время как его мать (народная артистка РСФСР Алина Покровская) погибает в Бердичеве при массовом расстреле евреев.

Вот забавные эпизоды из фронтовой жизни рядового Жени Колышкина (артист Евгений Безбог) и история его любви к связистке Женечке Земляникиной (артистка Татьяна Морозова). История ещё одной любви — советского лейтенанта Вадима Никитина (артист Константин Днепровский) и немецкой девушки Эммы Герберт (артистка Мария Оамер).

Но несмотря на такую массовость и пестроту, постановка местами скучновата

Как вы понимаете, в спектакле много массовых сцен, в них, кроме актеров театра, играют студенты ГИТИСа (курс Б.А. Морозова) и воспитанники Художественной студии при ЦАТРА под руководством Натальи Аристовой.

Но несмотря на такую массовость и пестроту, постановка местами скучновата. Если что и удерживает зрительскую сосредоточенность, то это не актерская игра (за исключением разве что Алины Покровской, конечно, и Романа Радова — я бы его тоже выделил), а карусель событий и некая изначальная трагичность ситуаций. Стоит только заговорить о войне, и в нас просыпается память, потому что у каждого есть свой опыт (генетический, личный, культурный), свои ассоциации. И мы начинаем дописывать любой сюжет собственными эмоциями, как бы забывая об актёрах и доигрывая за них.

Заканчивается спектакль, разумеется, победой. Гремит салют, кричат: «Ура!», звучит военный марш, со всех сторон стекаются люди. Это все актёры, занятые в спектакле. И вдруг мы замечаем, что из глубины сцены вперед выходит, опираясь на палку, старый человек в орденах, которого мы ещё не видели. Я записал полностью его речь и приведу её здесь. Но дело даже не в самой речи, а в той интонации, с которой он говорил её — просто, естественно, как будто вы с ним вдвоём. Или даже нет — он один на всём свете. И тогда эта его речь отбрасывает свет на всю постановку. И ты мысленно возвращаешься к началу и всё видишь уже по-другому.

Вот что он сказал: «Я — Александр Петров, 1922-го года рождения, сержант запаса. В начале войны добровольно ушёл на фронт. Нас таких были миллионы, кто уходил из родного дома и не знал, вернётся он или нет. Для меня война началась под Москвой. Затем Сталинград, дальше Украина, потом Европа. С боями дошли до границы Югославии. В общем, воевал как все: замерзал в окопах, ходил в атаки, лежал в госпиталях, хоронил боевых товарищей, курил махорку, пил фронтовые сто грамм. Четыре года! Четыре года — это очень долго. Я, как все, мечтал вернуться домой. Не думал, что доживу до этого дня. Но вот повезло — дожил. Вернулся, стал артистом. И не просто артистом, а народным. На этой сцене прошла вся моя жизнь. Теперь нас осталось очень мало — тех, кто прошёл этот ад и вернулся домой. Вспомним же всех поименно, кто не дожил до этого дня. Кто поил нашу землю своею кровью, кто лёг в неё для того, чтобы мы жили. И сегодня, как и во все времена, они были и будут вместе с нами. Берегите же ваши дома, дорогие мои. Пусть в каждом доме будет светло, тепло и достаток. Горстка, небольшая горстка домов — это и есть наша Родина. А мы, Петровы-Ивановы-Сидоровы, и есть населяющий её народ. Возьмемся же за руки и повторим то, что твердим из поколения в поколение, как заклинание: только б не было войны. Только б не было войны!

Мир вашему дому!»

Другие материалы автора

Фазир Муалим

​Я родился

Фазир Муалим

​Горе уму от «Куража»

Фазир Муалим

​Театр эпохи авангарда

Фазир Муалим

​Мертвая сова