18+
12.05.2017 Тексты / Рецензии

​Партия здравого смысла

Текст: Олег Демидов

Обложка предоставлена ИД «Центрполиграф»

Литературный критик Олег Демидов о новой книге Алексея Колобродова, писательской взаимовыручке и фене пушкинских времен.

Колобродов А. Здравые смыслы. — М.: Центрполиграф, 2016. — 416 с. — (Серия «Захар Прилепин рекомендует»).

Издательство «Центрполиграф» создало серию книг «Захар Прилепин рекомендует», где и вышел новый сборник Алексея Колобродова — «Здравые смыслы»; подзаголовок особенный — «Настоящая литература настоящего времени».

Сразу хотелось бы обратить внимание на детали.

Серия книг с подобным названием — это отдельный разговор. С одной стороны, мы видим всё большее сползание известного писателя в область рекламы и pr, захват новых и новых территорий. Это неплохо и нехорошо. История русской литературы знает достаточно примеров, когда имя литератора становится определённым брендом: агрессивная реклама имажинистов, их же нейминг блюд русской кухни в собственном кафе (расстегай а-ля Рюрик Ивнев, борщ Шершеневича и т.п.), реклама Владимира Маяковского («Всё, что требует желудок, тело или ум, — всё человеку предоставляет ГУМ») и т.д.

В нашем случае, конечно, несколько иной вариант — помощь собратьям по перу. Но и тут вспоминается протежирование опального Андрея Платонова мэтром советской литературы Михаилом Шолоховым (издание книги сказок с предисловием Михаила Александровича) или помощь Валерия Брюсова в выпуске первого сборника стихов крестьянского поэта Николая Клюева (опять же с неминуемым предисловием).

С другой стороны, подобные реклама и опека невольно затеняют саму книгу, ставя её в ненужный серийный контекст; что позволяет недобросовестным рецензентам говорить, мол, если бы не писатель N, этой книги не случилось бы. Сколько подобных высказываний мы уже слышали по поводу деятельности того же Прилепина?

«Здравые смыслы» — настоящее «русское поле экспериментов»

Однако книга, которую написал Алексей Колобродов, назревала давно. Во-первых, только ленивый не бросал камень в Горгорот современной критики. Во-вторых, пока подобные метания метили в программу олимпийских игр, возросло целое поколения первоклассных критиков: Галина Юзефович (особенно прекрасная, когда не стремится ввязываться в политику), Андрей Рудалёв (когда политика в текст добавляется по вкусу), Сергей Оробий (когда не занимается обзорами) и Алексей Колобродов.

Их книги, если появляются, всегда становятся своеобразным подведением итогов о проделанной работе. Что их роднит? Кому интересны рецензии полугодовой, годовой, десятилетней давности? А вот как раз тем, кто готов открыться и по-новому взглянуть на уже прочитанные тексты, а также тем, кто держит руку на пульсе эпохи и сверяет свои ощущения с профессионалами.

Так и в «Здравых смыслах» Колобродова. Он, правда, частенько называет себя любителем; это не кокетство, а чёткое осознание того, что есть мастодонты критики, сравнения с которыми лучше избежать. Двое из них всплывают в авторском предисловии — Павел Басинский и Лев Аннинский. Третий проступает через ткань текста — Лев Данилкин. Но чувствуется, что Колобродов легко может достать до поставленной ими планки и самостоятельно выставить новую.

«Здравые смыслы» — настоящее «русское поле экспериментов»: история с географией, азбука уголовного мира, апология благоразумия, мифология и мифотворчество, законы самурайской ваты, знатное пиршество духа. Книга делится на три части: «Приличия и величия», «Замеры» и «Страна сближений».

Первая часть, наверное, самая занимательная и важная, построена на раннее не замеченных особенностях классиков русской и мировой литературы и их текстов. Не обходится без сравнительного анализа, который является системообразующим для третьей части, тоже небезынтересной. Вторая — собственно, рецензии.

Очень важен тезис, который Колобродов ведёт красной линией через всю книгу, — «таланты ходят парами». Так Алексей Юрьевич находит на неожиданное сравнение Василия Шукшина и... Роберта Льюиса Стивенсона («Василий Шукшин, старый пират»). Читаемая в детстве книжка «Остров сокровищ» оказала колоссальное влияние на Василия Макаровича. Отголоски её можно встретить, например, в «галерее увечных» (незрячий музыкант и певец Ганя из рассказа «В воскресенье мать-старушка», инвалид и неудавшийся самоубийца Колька — «Нечаянный выстрел», хромой Венька Зяблицкий — «Мой зять украл машину дров», Бронька Пупков, лишившийся пары пальцев, — «Миль пардон, мадам» и, добавим уже мы, Ефим Пьяных с осколком гранаты, застрявшем в ягодицах, — «Операция Ефима Пьяных»), очень сильно напоминающей знаменитых пиратов Стивенсона. Колобродов пишет: «... одноногий Джон Сильвер, слепой Пью; у Черного Пса, пиратского почтальона, совсем как у Броньки Пупкова, отсутствуют два пальца... Да и у Билли Бонса — сабельный шрам во всю щеку». Подобных сближений находится очень много.

Удивительным образом у Колобродова раскрывается ещё Александр Пушкин со своей «Капитанской дочкой». Точней Емельян Пугачёв как своеобразный «крёстный отец» («Первый вор. Александр Пушкин и криминальная футурология»). Для Алексея Колобродова в целом интересна фольклористика уголовного мира, что опять же прослеживается по мере чтения книги, но разбор пушкинской повести в таком ключе — это, знаете ли, верх наблюдательности и незашоренности сознания. Так, находятся феня, на которой разговаривает Пугачёв, татуировки — верные приметы уголовного мира («А в бане, слышно, показывал царские свои знаки на грудях: на одной двуглавый орел, величиной с пятак, а на другой персона его»), протошансон и т.д.

Помните, у Сергея Есенина была целая «машина образов»? Вот нечто подобное можно провернуть и с Колобродовым

В следующей статье Колобродов встраивает Ивана Бунина в пантеон классиков, с которыми активно работает Виктор Пелевин («Чапаев на сеновале в окаянные дни. Иван Бунин и Виктор Пелевин: историософия родства»). Всё начинается с разбора «трипперных бунинских сеновалов», а заканчивается «Третьим Толстым», на материале которого построены некоторые сцены в пелевинском романе «Чапаев и Пустота». Помимо этого, вскрывается ещё несколько не совсем очевидных шифров, связанных с Есениным, Набоковым и Булгаковым.

Не забывает Колобродов и о «Собачьем сердце» — «главном учебнике народной политологии». Пожалуй, это одна из самых известных его работ. Вот здесь-то «здравые смыслы» работают на полную мощность. Если наши либеральные оппоненты видят в булгаковской повести памфлет на советскую действительность, то Колобродов с чёткой аргументацией расставляет всё по своим местам: профессор Преображенский — рвач и коррупционер, который проводит опыты над людьми. Привычное представление о «Собачьем сердце» бито в пух и прах.

Помните, у Сергея Есенина была целая «машина образов»? Вот нечто подобное можно провернуть и с Колобродовым. Его оптика всегда занимательна. Можно быть уверенным: если дать критику условную «Поваренную книгу анархиста» и столь же условный сборник стихов Беллы Ахмадулиной или любой роман Чака Паланика и первую попавшуюся биографию Сталина, Алексей Колобродов найдёт поразительные сходства, о которых простой читатель и не догадывался. И не просто найдёт, а железно аргументирует.

Что и говорить, высший пилотаж. Но это эссеистика.

Есть и другой раздел — рецензии. В книгу вошли тексты, написанные в период 2010-2016 годов. Самые ранние — на «Чёртово колесо» Михаила Гиголашвили и «Мультики» Михаила Елизарова. Самые поздние — на сборник рассказов «Семь жизней» Захара Прилепина, повесть «Шахтерская глубокая» Ганны Шевченко и роман «Гений» Алексея Слаповского. Особняком стоят рецензии на тексты молодых писателей — Романа Богословского, Всеволода Непогодина, Платона Беседина и Дмитрия Филиппова.

Как и говорили, получается своеобразный отчёт за первую половину 2010 годов. И трудно упрекнуть Колобродова в том, что он просмотрел какие-то важные книги — обо всех успел написать.

Среди рецензий необходимо выделить «В поисках провала» (о «Крепости» Петра Алешковского), «Поэты, играющие в прятки» (о «Тринадцатом апостоле» Дмитрия Быкова) и «„Авиатор“: под крылом из фанеры» (о книге Евгения Водолазкина) как примеры абсолютной беспристрастности и одновременно «необыкновенной горячности» в духе Белинского.

Единственное, что удивляет читателя, — это как раз непримиримое смешение в книге яркой эссеистики и пылкой критики. Уж казалось бы: либо одно, либо другое. Более ста лет назад Вадим Шершеневич, разбирая стихи Георгия Иванова, негодовал: «В них [поэтах] есть что-то анемичное, бескровное; аккуратная умеренность, по одному малюсенькому образу на стихотворение и, избави Боже, от второго: ведь из второго можно сделать новое стихотворение!» Так и в нашем случае: зачем паковать всё в один сборник? не лучше ли из одной книги сделать две? Может, всё это концептуальная задумка: контрастный душ из эссеистики, критики и вновь эссеистики? На всё, как говорится, воля автора.

Но — к делу. Красная линия, проходящая через «Здравые смыслы», — это не только фольклористика уголовного мира, рассыпанная по статьям, но и имажинизм. То здесь, то там мелькают закавыченные и раскавыченные цитаты. Вот, например, из Анатолия Мариенгофа: «Если на каторге писательских чувств вертеть жернова романов...» (курсив мой — ОД). Если не о цитатах, а о творчестве — то есть целая статья «Нефть поэта. Фильтры забитые и люди заезжие». А ещё стоит отметить две статьи, не вошедшие в книгу. Первая — «Две Галины, или Есенин на Соловках» («Литературная Россия», № 18 (2 мая), 2014). Понятно, что автор стремится свести к минимуму прилепинские штудии, ибо есть отдельная книга «Захар» (М.: АСТ, 2015). Но всё равно от статьи никуда не убежать. И ещё одна — «Оправдание циника» (опубликована послесловием в собрании сочинений А.Б. Мариенгофа). Всё это уже выходит в есенинские и имажинистские штудии.

Алексей Колобродов обозначает поле «настоящей литературы» (недаром выводится автором в подзаголовок книги) и адекватной литературной критики

Помимо этого, как в уютном доме с привидениями, ощущается постоянное присутствие в «Здравых смыслах» Владимира Высоцкого и Эдуарда Лимонова, Сергея Довлатова и Виктора Пелевина, Захара Прилепина и Дмитрия Быкова. Первые двое овеяны ореолом почитания, вторые — постоянный предмет исследований, а вот третьи — это всегда заочный диалог, прямой или косвенный — неважно.

За пределами книги видится создание Партии здравых смыслов. Осмысленное или подсознательное — это другой вопрос. Вот и Захар Прилепин пишет в предисловии: «Но выводит её [мораль] Колобродов, руководствуясь исключительно здравым смыслом. Понятиями нормы! В наши смутные дни, когда за каждым вторым пишущим подозреваешь явные признаки психической деформации, которая к тому же используется как навязчивый приём, здравый смысл стал товаром дорогим и долгожданным».

Или имеется в виду «Манифест здравого смысла», подписанный группой литераторов во главе с Сергеем Михалковым, где идёт резкое осуждение групповщины, говорится о возвращение забытых писателей и отстаивании притесняемых классиков и т.д.?

Так или иначе, Алексей Колобродов обозначает поле «настоящей литературы» (недаром выводится автором в подзаголовок книги) и адекватной литературной критики — без ухода в политику или групповщину, без фиг в кармане или нетрезвого (чересчур лестного или неконструктивного) высказывания.

Остаётся прояснить главный вопрос: чего стоит ожидать от Колобродова в недалёком будущем? Новых рецензий и эссе, а также, хочется верить, серьёзных работ о тех писателях, что как раз проходят красной нитью через «Здравые смыслы». Будет это новая биография Высоцкого или сборник статей о Есенине — неважно. Можно быть уверенным — получится оригинально.