18+
02.06.2016 Тексты / Авторская колонка

​В «Булгаковском Доме»

Текст: Фазир Муалим

Фотография Олег Грицаенко

Поэт и театральный критик Фазир Муалим о музыкально-поэтическом спектакле «Маяковский против Булгакова».

Когда предлагают прочитать стихотворение или книгу и высказать своё мнение, сходить в театр и оставить отзыв, выпить вина, в конце концов, и описать ощущения, согласившись, человек, впадает в смятение. Потому что любое предложение создаёт определённые ожидания. И люди часто то ли по доброте своей, то ли из-за безвольности характера, пытаются соответствовать этим ожиданиям. Иные же, наоборот, из упрямства идут наперекор, смягчая своё решение отговоркой — на вкус и цвет товарища нет. В общем, человек в подобной ситуации строит своё отношение к предмету согласно ожиданиям, реальным или воображаемым.

Но даже когда мы говорим о вине, дело не во вкусе, я думаю, а в позиции и точке зрения. Вкус, если разобраться, — это всего лишь уставшая точка зрения: побродила по зрительному залу мира и опустилась в мягкое кресло в передних рядах, да ещё с биноклем в руке, чтобы подчеркнуть своё превосходство.

Мне предложили сходить в Театр имени М.А.Булгакова в музее «Булгаковский Дом» на премьеру музыкально-поэтического спектакля «Маяковский против Булгакова». Я принял предложение сходу, без долгих внутренних колебаний и сомнений, без страха перед ожиданием. Потому что за отсутствием здорового театрального вкуса (тут я имею в виду определённую театральную школу и видение), я воспитал в себе дерзость выбора точки зрения и видения в соответствии с ней. Вкус громоздок и помпезен, а точка зрения легка и бесцеремонна. Когда нет театрального вкуса, один и тот же спектакль я могу увидеть (и понять) по-разному в зависимости от того, в каком ряду я сижу и даже от того, кто соседствует со мной и как он реагирует. Вы скажете, ведь и тут есть момент ожидания: либо вам понравится спектакль назло зрителям, либо нет. Да, это правда. Но ожидание в таком случае краткосрочно и стремительно — его легко разорвать.

Что я и сделал на той неделе в музее-театре «Булгаковский дом».

Сейчас расскажу, как это было.

Какая странная публика эти поэты

Подойдя к своему креслу, я обнаружил в нём приятную во всех отношениях даму с чашкой чёрного кофе в руке. Она общалась с приятельницей. Обращаясь к белой чашке, я говорю, немного замявшись: «Извините, а вы сидите по билету, на своем месте?» «Нет, — отвечает, весело глядя мне в глаза, приятная во всех отношениях дама, — мы тут наслаждаемся милой беседой». От такого неожиданного хамства я даже присел на соседнее свободное место. Когда прозвенел первый звонок (а звонят тут, как в старые времена, в колокольчик чёрного цвета, чуть больше школьного — динь-динь-динь), я снова обратился к даме, но она повернула ко мне своё личико, подготовленное для разговора с тупицей. «Вы на моём месте сидите», — объясняю я, немного покраснев от приписанной мне роли. «Дааа», — протянула она понимающе, но с места не встала. И продолжила мило болтать с подругой.

Меня больше не было на свете.

Я ошалел от своего небытия. В конце концов, решил, я пришёл по приглашению, а она заплатила деньги за право быть странной. Тем более что в булгаковском пространстве странности уместны.

После второго колокольчика она ушла. Отдавала в буфет чашку. Пока её не было, я пересел на своё место. Подруга дамы на меня никак не отреагировала: продолжала улыбаться. Мне даже показалось, начни я что-то ей рассказывать, она бы меня слушала с тем же равнодушным приятием, как слушала свою собеседницу.

И я начал прокручивать в своей голове вероятную речь: «Какая странная публика эти поэты. Ведь в зале сегодня их большинство? На поэтический спектакль, разумеется, пришли поэты. Я даже некоторых знаю в лицо. Видел их на разных литературных тусовках. Почему они такие снобы? Я понимаю, когда на сцене, но в обычной жизни!.. Многие даже не умны. Кичатся сомнительным мастерством складывать стихи. Не зря Платон именно поэтов изгнал из своего идеального государства. А в Коране про них написано: „Они блуждают по всем долинам, слагая стихи, и говорят то, чего не делают“. Они горделивы...».

Наконец вернулась приятная во всех отношениях дама и встала надо мной, глядя укоризненно. Я не выдержал и пересел. Тут прозвучал третий колокольчик, и спектакль начался.

...спектакль сделан, наощупь, вслепую непрофессионалами

Но довольно о весёлом. Теперь о хорошем. На самом деле спектакль трагический. Поставленный по дневниковым записям, письмам и воспоминаниям, воссоздаёт картину взаимоотношений двух великих личностей начала ХХ века, поэта и писателя, Владимира Маяковского и Михаила Булгакова. Стихи, куски прозы, отрывки из писем, воспоминания — всё это складывается в театральный сюжет с необходимой для сцены интригой. Все мужские роли (Булгаков, Маяковский, Сталин) играет автор спектакля, поэт, куратор литературного салона «Булгаковский Дом», организатор различных фестивалей, в том числе Международного литературного фестиваля имени М.А. Волошина в Коктебеле, Андрей Коровин. Я бы и сам скептически отнёсся к игре поэта на сцене, если бы не видел воочию. Говорю вам, что Коровин создаёт реальность не актёрской игрой, как должно было быть на классической сцене, но знанием и пониманием материала и увлечённостью им. Так бывает иногда, когда слушаешь влюблённого в свой предмет лектора.

Музыкальное оформление спектакля принадлежит Александру Александрову (Фаготу), знаменитому музыканту, работавшему в разное время с «Аквариумом», Петром Мамоновым, Сергеем Летовым, им же оно исполнено. На сцене фоном к текстам, а иногда и диалогом звучат кларнет, фортепиано, бубен, гобой и, разумеется, фагот.

Также в спектакле использованы записи голосов Лили Брик, читающей стихи Маяковского, и Левитана, сообщающего по радио о смерти Вождя. Этот приём создаёт дополнительное ощущение прикосновения к эпохе.

«И все-таки, — спросите меня, — идти ли на это действо?» И я отвечу: «Да». Прежде всего потому что спектакль сделан, наощупь, вслепую непрофессионалами. Что показывает нам новую, необычную точку зрения, разрушающую ожидания и открывающую другие виды. Вспомним у того же Платона: «Часто, прежде чем разглядят зоркие (в нашем случае — профессионалы — прим. автора), это удаётся сделать людям подслеповатым (непрофессионалам — прим. автора)».

К тому же, как я выше написал, услышите много хорошей музыки и стихов в исполнении поэта, а не актёров.

Однако завершить это небольшое рассуждение хочу своей любимой присказкой из Андерсена: «Дойдя до конца нашей истории, мы будем знать чуть больше, чем теперь».

Другие материалы автора

Фазир Муалим

​Театр «Ромэн» и культ личности

Фазир Муалим

​Медея водоплавающая

Фазир Муалим

​Ваня Хлестаков

Фазир Муалим

​Любовь в стакане воды