18+
29.08.2017 Тексты / Рецензии

​Осторожно — добрый фей!

Текст: Женя Янкина

Обложка предоставлена ИД «Фантом Пресс»

Обозреватель Rara Avis Женя Янкина о том, как толстовская семейная драма соседствует с сюжетами братьев Гримм в недавно переведенном на русский романе Энн Тайлер.

Тайлер Э. Морган ускользает. / Пер. с англ. С. Ильина. — М.: Фантом Пресс, 2017, — 448 с.

Знакомство с Россией ни для кого даром не проходит, даже для русских. А с зарубежными писателями вообще способно творить вещи удивительные. Если специально взглянуть на современную зарубежную литературу в поисках «русских следов», оные обнаружатся в изрядном количестве. Турецкий нобелевский лауреат Орхан Памук свой писательский путь начинал с увесистой семейной саги «Джевдет-бей и его сыновья» — очаровательного чувствительно-размышлятельного произведения, из которого тургеневско-достоевско-гончаровский XIX век сочится, как сок из березы. А в замкнутом трагическом мире Ричарда Йейтса никуда не денешься от звука лопнувшей струны и ощущения, что мы попали в запендю — да-да, вместе со всей умничкой-Америкой, которая так вдохновляла прекраснодушных неудачников чеховской эпохи.

Плохая новость для тех, в чьем персональном универсуме «все кончилось» вместе с тем вишневым садом: Россия XX и XXI столетий из международной игры в бисер не вышла. От бабелевских и платоновских мотивов в историко-фантастических феериях Мо Яня (еще одного нобелевского лауреата, уже китайского) натурально пробирает дрожь; если хотите понять, что такое чувство страшного родства — читайте «Большую грудь, широкий зад». В одном из самых жутких и жизнеутверждающих романов знаменитого итальянца Никколо Амманити, «Да будет праздник» чрезвычайно важную роль играют.... советские подземные монархически настроенные и поросшие шерстью гимнасты-мутанты. Да-да, вы все правильно прочитали, и никакого троллинга тут нет, а есть лишь мягкий постмодернизм, немного напоминающий о раннем Пелевине. И, между прочим, советские мутанты очень добрые. А за жестью вам нужно в Австралию, к ДиБиСи Пьеру, которого мы любим не только за пронзительную подростковую драму «Вернон Господи Литтл», но и за долбанутый на все буквы «Люськин ломаный английский» (приблизительное представление об этом дивном трэш-бурлеск-триллере поможет получить формула «Квентин Тарантино встречает Леонида Володарского»). Наконец, можно вспомнить, что славянская мифология нашла себе уютную маленькую нишу в бестиарии Нила Геймана, русский язык впечатан в мрачную вселенную «Заводного апельсина» Энтони Бёрджесса.... и да, конечно же — во время чтения «Начинается ночь» Майкла Каннингема почти физически ощущаешь, как смеется, подрагивая в пыльном солнечном луче, призрак господина с сачком, а рядом качается в воздухе фантом другого уровня — девочка-тинейджер... Все-таки разнообразие разнообразием, но с американским психологическим романом у нас особый бисер. То ли дело в «родстве душ» двух больших и нервных стран, то ли в том, что Америка — страна, в которой психоанализ больше, чем психоанализ, а если уж вы взялись изучать мир сквозь эту призму, без русской литературы вы вряд ли обойдетесь... И как ни крути, книги ясно свидетельствуют: русские мысль и страдание цепляют иностранцев больше и сильнее, чем русское «бессмысленное и беспощадное». А это не может не обнадеживать.

В отличие от вышеприведенных примеров, где мы наблюдаем сложную смесь сознательного и бессознательного заимствования, «Морган ускользает» — роман «официально» русский. Именно так, своей самой русской книгой, назвала его живой классик американской прозы Энн Тайлер. А она, кстати, не просто любитель Толстого и Достоевского, а дипломированный специалист по русской литературе. Правда, начнется эта история с кое-чего куда более древнего.

В Моргане, кажется, есть все русское, что только можно запихать в немолодого американского мужика второй половины ХХ века и затейливо взболтать

В самый ответственный момент Золушка не может ответить Принцу, как ее зовут. У Золушки схватки. Точнее, у Эмили, исполнительницы ее роли в крохотном кукольном театре, где всего-то актеров — она да ее муж Леон. А чему нас учат сказки? Ну, например, тому, что, если ваша жена рожает первенца, вы спрашиваете, есть ли среди публики врач, и сначала никто не откликается, а потом встает взлохмаченный бородач в странноватой шапочке, причем не очень понятно, что он здесь вообще делает, потому что спектакль детский, а рядом с бородачом сопровождаемых детей не наблюдается — это не очень хорошо. А если, благополучно приняв роды, эксцентричный эскулап заявляет, что денег не надо, но он рассчитывает, что вы назовете дочку в его честь, а зовут его Гауэр Морган — самое время делать ноги. Желательно в направлении церкви или ближайшего офиса охотников за нечистью. Правда, сказки учат нас еще и тому, что кукольники — не очень-то подходящие «клиенты» для нечисти, а иногда сами будут похуже оной. Впрочем, и это еще не все. Как мы, опять же, помним из сказок, принцы не всегда доставляются в готовом виде. Иногда их надо извлечь из чудовищ. И если в безобидных детских адаптациях данная процедура проходит достаточно легко и непринужденно, то в циничных взрослых интерпретациях все может пойти немного не так. Или совсем не так. Поэтому нетрудно догадаться, как подпрыгнет любой сведущий в символах читатель, дойдя до воспоминания о том, Эмили и Леон — она такая нежная оптимистка, он такой милый бука, оба влюбленные и готовые идти через тернии к театральной славе — изготовив скромный реквизит из того, что бог послал, ставили свой самый первый кукольный спектакль и.... деликатно объясняли зрителям, что куклы Принца нет, и Красавица счастливо живет с Чудовищем, потому что «мы используем более аутентичный текст». Точнее, харизматичный Леон мрачно молчал, а объясняла тихоня Эмили, которая и делает всех кукол и, если честно, сама иногда чем-то неприятно неуловимым напоминает очень хорошо изготовленную... в общем, как видите, тут уже все более чем заковыристо. На родине Эдгара По и Стивена Кинга богатая традиция жуткого интерпретирования сказок. И в этот восхитительный ведьмин котелок Энн Тайлер добавляет русскую литературу. «Морган ускользает» — не хоррор и не магический реализм. Бородач, зовущийся не то в честь колдуньи из Артуровского цикла, не то в честь оптической иллюзии — вполне себе человек из плоти и крови. И еще из кучи диковинных костюмов и шляп. Никакой он, разумеется, не доктор. А также не жокей, не стеклодув, не сапожник, не художник и не исследователь Африки. Просто женился он не по любви, работает продавцом хозтоваров в магазине тестя, его талант мастера абсолютно на все руки никому не нужен, в доме у него бардак, у матери его прогрессирующий маразм, его семь дочек были такими славными, а потом все выросли и превратились в тоскливых взрослых девиц, никто из которых аленького цветочка точно не попросит... и Морган, в конце концов, просто ищет креативный выход из ситуации! Вытаскивает из шкафа соответствующий костюм, выходит на улицу и каждый день превращается в кого-то другого. Вдруг именно сегодня этому несчастному неупорядоченному миру понадобится стеклодув? Иди акушер?

Кого легче остановить — неудачника, жаждущего счастья, или злого духа, жаждущего человечины?

В Моргане, кажется, есть все русское, что только можно запихать в немолодого американского мужика второй половины ХХ века и затейливо взболтать. Он — и чрезвычайно творческий «маленький человек», и редкостно удачливый чеховский чудак, и тульский Левша, которому чудовищно не повезло с блохами и подковами, и, разумеется, воспетый Набоковым гоголевский «фантом». И от Эмили, Леона и маленькой Гины этот «добрый фей» уже не отвяжется — ведь они его долгожданная «эврика», их семья и есть тот самый идеальный, состоявшийся театр-в-жизни, который Морган безуспешно пытается воплотить в одиночку! Он должен узнать их секрет. Или стать частью их секрета. Например, все исправив, когда у Эмили с Леоном что-то пойдет не так. Кого легче остановить — неудачника, жаждущего счастья, или злого духа, жаждущего человечины? И насколько жестоко такое сравнение? И насколько опасно заставлять героев семейной драмы а-ля Лев Толстой разыгрывать в Америке сказку братьев Гримм?

На эти вопросы Энн Тайлер не ответит, как на множество других, которые у читателя возникнут обязательно. Да, по сравнению с другими ее романами «Морган ускользает» написан очень широкими мазками и иногда он действительно чрезвычайно походит на юмористическую историю — но это все равно Тайлер, мастер невесомого и неуловимого повествования, бьющего вас под дых в самый неожиданный момент. В этой алхимической русско-американской книге практически все сколь-нибудь заметные персонажи, включая маленьких детей и выживших из ума старух, окажутся, простите за тавтологию, не тем, чем кажутся, прежде чем вы сообразите, что именно вам показалось. Миражи Тайлер — не обидные. В них есть что-то гуманно-медицинское, анестезирующее. В конце концов, на самом глубинном уровне «Морган ускользает» — страшная книга, потому что рассказывает о том, что все смешалось вовсе не в доме у Облонских, а прямо у вас, и у всех, и везде, и порядок неотличим от хаоса. Нет, все в сущности совсем не плохо. Любовь — есть. Мечта — есть. Храбрость — есть. Счастье — возможно. Даже умение вцепиться руками, изо всех сил дернуть и оторвать театр от реальности — не миф. Но все это никак не поможет нам в следующий раз, когда еще кто-нибудь что-нибудь перепутает, приняв слабость за силу, а человека за куклу. Правда, кто-то в таких ситуациях сдается, а кто-то — просто надевает подходящую шляпу и выходит на улицу.

Другие материалы автора

Женя Янкина

​ММКВЯ. А палубы нет

Женя Янкина

​«Джентльмены, я лечу!»

Женя Янкина

​Добрый человек в ошейнике