Литвина А. История старой квартиры. — М.: Самокат, 2017. — 56 с.

Рассказ об истории страны через призму нескольких поколений одной семьи — испытанный прием большой литературы, примеров можно привести множество: от «Будденброков» Томаса Манна до романа «Сто лет одиночества» Маркеса. А дом, жилище главных героев, нередко становится зеркалом, в котором отражается эпоха. Авторы «Квартиры» применили этот опыт к детской литературе. Получился правдивый рассказ о нашей истории, где за придуманными именами скрываются реальные люди — мы с вами.

Действие книги начинается 1902 годом, а заканчивается 2002-м, каждый разворот — отдельная эпоха, о которой узнаем из дневниковых записей девочек и мальчиков, когда-либо живших в этой квартире. Вот, например, запись Томы Муромцевой от 12 октября 1937 года:

«Дедушка с папой не стали спорить, кто первым будет читать газету. Дядя Нюма молча делал зарядку. А мне очень нравится, когда он громко поёт с утра разные песни: и „Широка страна моя родная“, и „Весёлый ветер“. С дядей Нюмой никакого патефона не надо! Я решила сбегать к соседям. Покажу Искре новую повязку с красным крестом — я же теперь в нашей звёздочке санитарка! А заодно узнаю, кто это к ним приходил ночью. Но тут вошла бабушка — а я даже не заметила, что её не было в комнате. Все как будто замерли — ждали, что она скажет.

— Беда у Орликов. Льва Яковлевича арестовали».

Объем дневниковым записям придают реплики других персонажей, которые ребенок (или взрослый) слышит случайно:

« — Должно быть тут какая-то ошибка. Я давно знаю Льва Яковлевича. Он порядочный человек.

— У нас в стране никого просто так не арестовывают. Если ошибка — разберутся и выпустят».

И затем уже автор дает исторический комментарий о событиях 37-го года. Александра Литвина не делает из истории конфетку и не вторит многочисленному хору, поющему песню о родине «с великой буквы Р». Автору удалось найти правильную интонацию, с которой он рассказывает о событиях ХХ века: мировых войнах, голоде 31-го, репрессиях 37-го года, Оттепели, Перестройке и так далее. Впрочем, наличие комментария не делает эту книгу «прозрачной». Это издание рассчитано либо на изначально подготовленного ребенка, либо на чтение вместе с родителями, что вероятней. Книга вообще предполагает интерактивное участие: родовое древо жителей квартиры, предметы, из которых надо воссоздать картину.

Эпиграф, предпосланный из стихотворения Николая Глазкова, задает не только общее настроение (чем интересней... тем печальней...), но и обыгрывает тот факт, что основными повествователями в книге являются дети:

Я на мир взираю из-под столика.
Век двадцатый — век необычайный:
Чем столетье интересней для историка,
Тем для современника печальней.

Как и ребенок, взирающий «из-под столика», мы тоже смотрим на мир снизу вверх и прислушиваемся к разговорам взрослых. Кстати, один из любопытных приемов — диалоги, заключенные в текстовые пузыри, как в комиксах. Подобное не только создает эффект присутствия, но и странным образом сообщает ребенку о достоверности полученных сведений. Говорят либо взрослые, либо дети того же возраста, что и предполагаемый читатель.

Каждый рассказ сопровожден подробной иллюстрацией Анны Десницкой, дополняющей текст. Вообще работа художника здесь заслуживает отдельного упоминания. Умение Десницкой работать с деталью и общими планами выводит книгу на новый уровень, а читателя в параллельную историю вещей. На полях толпятся бидоны, примусы, шляпки, перчатки и пенсне. Юный читатель по ходу узнает о существовании пылесоса «Сатурн» и о том, что стирали с помощью мыльного порошка в тазу, что и девочки, и мальчики носили чулки, крепившиеся на резинках с застежками к специальной майке, и многом другом. Как пишет автор: «Песни по радио, книги и одежда в шкафу, скудная или обильная еда за семейным столом — свидетели порой более правдивые, чем сами люди. Нужно только прислушаться к их рассказам».

Нельзя не отметить, с какой поразительной точностью в книге подобрана «оркестровка», помимо реплик мы «слышим» в «Квартире» стихи и музыку: и это точно те стихи и песни, которые действительно могли звучать в такой квартире в разные эпохи: увлечение интеллигентных девушек Блоком и Есениным, вездесущие «Два сокола» М. Исаковского, прилипчивый мотив танго «В далекой знойной Аргентине», поэтические тексты Бродского, песни Окуджавы, Галича, Цоя, — и это еще одно измерение книги.

Но «История старой квартиры» — далеко не первой совместный проект Александры Литвиной и Анны Десницкой (в прошлом году вышла, например, замечательная работа «Метро на земле и под землей»), но именно эта книга уже полюбилась читателям и вызвала интерес критиков (совершенно заслуженно). Дело в том, что сегодня невозможен разговор об абстрактной истории, где все разделено на своих и чужих, а главными действующими лицами являются правители и генералы. В последнее время чаще издаются дневники и мемуары «обычных» людей, ставших заложниками века — лакуны постепенно заполняются. Но язык, на котором нужно говорить об истории нашей страны с детьми, еще не выработан. «История старой квартиры» — кажется, первая такая попытка.