18+
31.08.2016 Тексты / Рецензии

​Репродуктор. Клокочущий мир

Текст: Алена Бондарева

Обложка предоставлена ИД «Издательские решения»

Литературный критик Алена Бондарева об антиутопии Дмитрия Захарова, разумных медведях, ЦРУ и грядущей информационной катастрофе.

Захаров Д. Репродуктор. — М.: Издательские решения, 2015. — 152 с.

Строго говоря, «Репродуктор» Дмитрия Захарова — не фантастика и не антиутопия в привычном смысле. Это хорошо сбитая проза, описывающая некую не то параллельную, не то грядущую реальность. А людям, чья юность пришлась на 90-е, текст и вовсе покажется ностальгическим (разбитые парки, проводные телефоны, старая добрая журналистика). Но оставим классификации, хотя бы потому, что нынче и «Теллурия» Сорокина, и весь Пелевин проходят по фантастическому ведомству.

Итак, Россию в «Репродукторе» постигла некая катастрофа. О причинах отъединения значительной части территории и попадания ее в «трансформаторные поля» ничего не известно (что, конечно, авторская недоработка). Вроде бы есть некий абстрактный Запад, где-то существует Китай, до сих пор функционирует японская техника. Само государство сжалось до размеров небольшого города и прилегающего к нему порта. В магазинах дефицит, в телевизоре и на радио — пропаганда (кстати, ЦРУ — всего лишь забавная игра слов, в повести так называется Центральный Радио Узел, а герои с удовольствием отшучиваются на эту тему). Тип государства федеративный, управление, разумеется, тоталитарное. Во главе стоит Староста, заседающий в Старостате, его гладкий подбородок и кошачий прищур напоминают сами знаете кого. А «усы героические и властные, усы-аристократы» — легкий привет нашей недавней истории. Также в повести описывается некий Департамент подарков — по сути, одна из уродливых щупалец местной номенклатуры. Существует и два радиоканала: прогосударственный — «Позывной» и оппозиционный — «Отечественная волна». К последнему, понятное дело, припадают вся интеллигенция и тихие революционеры.

...появление этой книги — пример и наука всем начинающим авторам

В центре повествования три основных героя и один второстепенный персонаж: Герман — охранник на ЦРУ, Марина — член руководящего состава по общей информационной политике «Позывного», девушка Аля из Департамента подарков (кто-то вроде менеджера по поздравлениям) и разумный, политически подкованный плюшевый медведь Марф. Последний не такой уж милый, как может показаться. Вообще с медведями в повести получилась любопытная недосказанность. С одной стороны, в этом странном государстве они символ власти, с другой, вполне ощутимая сила и отдельная народность. Жителям про них известно мало. В основном все сводится к тому, что медведи бывают бурые и обычные плюшевые, они держат позиции в порту (нередко подвергающемуся мнимым или реальным партизанским атакам) и связываться с ними не стоит. А еще медведи в повести выполняют вполне понятную функцию угнетаемых американских негров (их добрые жители время от времени бросают в медвежьи ямы). Впрочем, автору нужно отдать должное и за иронию, и за едкий подтекст. Чего только стоят раскладываемые Алей по дорогим пакетам патриотические подарки — ручки, шарфы Старосты и прочая дорогая лабуда, отдельный зачет символике — «петух попирает лапами длинный ключ». Радует и Спортивный комитет — туда все причастные к бюрократическому аппарату стекаются, чтобы поглазеть на роликовые коньки «в мужском и женском вариантах».

Вообще, с «Репродуктором» Дмитрия Захарова уже связана пара любопытных историй.

Во-первых, появление этой книги — пример и наука всем начинающим авторам. В прошлом году фрагмент повести печатался в антологии «Нерассказанный сон» («Типография Касс Плюс», 2015), посвященной недавно ушедшему из жизни писателю-фантасту Михаилу Успенскому. Отрывок публиковался наряду с рассказами самого Успенского, Романа Сенчина, Евгения Попова и текстами хорошо известных в Сибири авторов. Но так как выходила книга в городе Красноярске, в Москве о ней, разумеется, ничего не слышали. Впрочем, я оставлю за скобками скорбную повесть о том, как автору без громкого имени * — у Дмитрия Захарова все же есть несколько публикаций в толстяках, групповых фантастических сборниках и специализированных журналах, вроде «Техники молодежи». , из провинции, сложно обратить на себя внимание столичных издателей. Да и обивать пороги редакций с «Репродуктором» Захаров не стал.

Отдельной книгой повесть вышла в том же 2015 году, сначала в электронном виде, потом в печатном. 101 000 рублей на издание и верстку были собраны народными силами на краудфандинговой платформе «Сборник». Читатели, естественно, платили не за кота в мешке, а листали начало будущей книги и только потом решали, сколько готовы заплатить за нее автору.

Тут нет высоких технологий, телефон, радио, телеграф и телевизор по-ленински принадлежат узурпаторам

Во-вторых, в 2016 «Репродуктор» вошел в лонг-лист фантастической премии «Новые горизонты» и, что забавно, уже получил две внутренние отрицательные рецензии. Валерий Иванченко и Артем Рондарев порицают Захарова не столько за промахи, касающиеся стилистики или сюжетостроения, сколько за политические мотивы (автор когда-то состоял в СПС и работал в «Коммерсанте»). Зато в любопытном контексте «Репродуктор» всплыл в статье Марии Галиной («Новый мир», № 8 за 2016 год), посвященной гибридным формам фантастического будущего.

А, в-третьих, как я уже и говорила, мир грядущего, описанный в повести Дмитрия Захарова, пугающе похож на наше прошлое и настоящее. Тут нет высоких технологий, телефон, радио, телеграф и телевизор по-ленински принадлежат узурпаторам.

Если верить дате под текстом, то начало работы над «Репродуктором» относится к 2008 году, тогда уже был опубликован сорокинский «День опричника» (2006) и вышел «Сахарный Кремль» (2008), «Метель» (2010) еще не намечалась. А Пелевин только-только начал пробуксовывать со своими вампирами. Однако литературный контекст интересен только с точки зрения антиутопических мотивов. Смоделированный в «Репродукторе» мир не похож ни на пелевинский, ни на сорокинский. Скорее, у повести (как и у «трансформаторных полей») есть что-то общее с мирами братьев Стругацких. Впрочем, и тут сходства внешние. Хотя Герман — эдакий милый герой-дурачок, обиженный на государство с детства, Герману хватает смелости наколбасить (врубить на главном канале оппозиционную волну), но не достает ума проанализировать происходящее, уж больно похож на того, знаменитого горлопана, кричащего в Зоне: «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженный!». Но и это мелочи.

Основной плюс «Репродуктора» заключается в умелом верчении руками перед носом читателя. Когда ты думаешь, что шарик находится в третьем наперстке (а в книжке вот-вот грянет революция и восторжествует справедливость), наперсточник улыбается тебе нахальной улыбкой, и ты, глупо держа в руке пустышку, видишь, как ловкач вытаскивает заветный шарик из рукава.

Другие материалы автора

Алена Бондарева

​Лицензии смыслов

Алена Бондарева

​Дмитрий Васюков: «Без трудового человека кино не представляю»

Алена Бондарева

​Игорь Шпиленок: «Живу в медвежьих местах»

Алена Бондарева

​«Путь локального познания»