Вл. Новиков. Словарь модных слов. Языковая картина современности. — М.: Словари XXI века, 2016. — 352 с.

Говорят, любимым чтением Ленина были словари. Возможно, тут можно многое сказать с психологической точки зрения — о практичности мышления, акцентуации сознания и т.д. Но у нас, слава богу, совсем другой случай — словарь известного литературоведа и писателя Владимира Новикова напрочь лишен пыльной скуки. Это действительно очень симпатичная, актуальная (хоть автор тут и поправит!) и любопытная книга, обязательно читать не только журналистам, но и всем неравнодушным к тому, как живет их язык.

И это несмотря на все регалии автора (профессор, академик, доктор наук) и то, что, как говорит он сам, научное рассмотрение новых, модных слов имеет богатую традицию — первым тут был чуть ли не Н.И. Новиков. Да интерес его однофамильца к животрепещущей и по-разному играющей теме не нов — это уже далеко не первое издание книги, за поведением модных слов он пристально следит еще со времен «чувака» у В. Аксенова.

«Социалка» и «фейк», «селфи» и «тачка», «няшка» и «жесть» — что мы узнаем тут, кроме, конечно, «прикола» (словарная статья о «приколе» тут тоже есть) прочесть эти слова в серьезном издании? Владимир Новиков идет такими же разными путями, как контексты его научных пациентов, — прослеживает этимологию слов, дает примеры как из новомодного журналистского трэша, так и классики, в которой нынешнее словоупотребление никому не снилось, указывает на никем еще не отмененные, правила русского языка, культурологически рассуждает, мягко пеняет. За счет этого и личного отношения (такого human touch, обратимся к иноземному выражению) — каких-то слов автор призывает избегать, а некоторых, признается, не чурается и сам — и читаешь эту книгу отнюдь не по словарным статьям, а насквозь.

Владимир Новиков справедливо констатирует (в связи с вечно живой дискуссией о термине «быдло»): «ощущение такое, что чуть ли не все наши сограждане — самодеятельные филологи и мыслящие гуманитарии»

И поэтому в относительно маленьких статьях о словах мы получаем настоящую рефлексию языка. Например, почему блатной язык («авторитет» и много еще!) оказался легитимирован в корпусе чуть ли не литературного языка? Почему вопреки словарным значениям некоторые слова (актуальный — не «современный», но «важный, существенный для настоящего момента») активно приобретают буквально на наших глазах не свойственными вроде бы им от рождения семантическими значениями? Почему некоторые слова лидируют по частотности, несмотря на свой весьма (15 лет «блогам») нежный возраст?

Как и сам язык, эта рефлексия очень живая и личная. Поднимите руку, кто совершенно не использует в своей речи — или в комментариях к тем же блогам — «крутой» или «культовый»! Но очевидным образом есть приятный сленг — и тот, которому неплохо бы отказать от дома. Или просто знать, что «бренд» был в английском клеймом или тавром, «зомби» — из африканского-гаитянского культа мертвых, а «шаговая доступность» хромает из-за неуклюжести.

Мягко пеняя отдельным выражениям, хваля их или даже играя с ними (выражение «в шоколаде» еще не «распробовали»), Владимир Новиков справедливо констатирует (в связи с вечно живой дискуссией о термине «быдло»): «ощущение такое, что чуть ли не все наши сограждане — самодеятельные филологи и мыслящие гуманитарии». Как и сами новые слова, это же хорошо, правда? Нужна лишь та доля интеллигентности, которая предполагает уважительное знание истории и вежливую открытость будущему языка.