18+
21.05.2020 Тексты / Рецензии

​Шоколадная фабрика Роя

Текст: Вера Бройде

Обложка предоставлена ИД «КомпасГид»

Об истории братьев Диснеев, в которой старшему Рою отводится особое место, пишет обозреватель Rara Avis Вера Бройде.

Ну, просто невозможно — всю жизнь вести себя вот так, как должен, по-хорошему, вести себя «обычный» старший брат: ворчать не слишком часто, давить не слишком резко, любить сильнее всех и, если что, вытаскивать, спасать и защищать, поддерживать, подбадривать и вечно помогать, не требуя взамен расписку в благодарности и счёт за все тревоги, волнения и боли. Так просто не бывает! Ну, разве что в мечтах... В мультфильмах... Или в детстве... Где долгое падение в нору сопровождается разглядываньем полок с расставленными книжками и банками варенья. Где бегемоты с крокодилами танцуют, как часы, под музыку из оперы «Джоконда», а птицы в небе превращаются в смычки, и крошечный слонёнок с гигантскими ушами летит над обезумевшей толпой навстречу приключениям — и маме. Где воздух полон волшебства, которое реально! По крайней мере, до тех пор, пока ты не проснёшься, пока экран не потемнеет, пока ты, наконец, не повзрослеешь — не вырастешь из «этого», как дети вырастают из розовых футболок и ярко-красных гольфов... Лишь иногда, довольно, впрочем, редко, они, как Питер Пен, не вырастают и остаются навсегда такими же мальчишками, которые рисуют жеребят на стенах деревянного сарая, тайком проносят в дом мышат и учат тех вытаскивать монетки из карманов, а маленький гараж, построенный отцом, чтобы хранить в нём грабли, вилы, тяпки и лопаты, используют как студию, где делают мультфильмы.

Иллюстрация из книги Аллесио де Санта «Мой брат Уолт Дисней»


Ему едва исполнилось четыре, а он уже мог превратить их скромный домик под Чикаго в чудеснейший дворец для поросят («Вы только посмотрите, что этот Уолт устроил! Опять он там, паршивец, в гостиной, насвинячил!»). В шестнадцать «этот Уолт» «нарисовал» себе другие документы, чтобы отправиться в Европу, на войну, и повидаться там со старшим братом. А в девятнадцать все гроши, которые сумел-таки скопить (рисуя лошадей и пухлые мешки с полезным комбикормом для фермерских журналов), спустил на кинокамеру, чтобы вдвоем с приятелем снимать «свои» мультфильмы. А в двадцать три — ну, что он снова там замыслил? Откуда Рою в этот раз придётся брата вызволять? Куда за ним потом бежать? И как вообще его понять, когда он сам, ну, ни черта не понимает! Во всяком случае — в деньгах, делах и дисциплине. Ведь он же, чтоб его, «творец»! Неисправимый, как преступник. Неуправляемый, как бог. Упрямый, как осёл. И абсолютно безнадёжный! «Безумный идиот» — его любой банкир надует... И что тогда? В конце концов, всё совершенно ясно: Рой просто должен быть, как в детстве, где-то рядом, чтобы приглядывать за братом. Он просто... по-другому и не может. Ведь он ему так нужен! Рой страшно нужен Уолту. А Уолт — он тоже нужен Рою?

Де Санта А. Мой брат Уолт Дисней / Пер. с итал. А. Манухина. — М.: КомпасГид, 2020. — 176 с.


...в той истории, которую рассказывает Рой, и в той, которую мы сами наблюдали, его фигура равнозначна — и бесценна

К несчастью, или к счастью, но мы не знаем Уолта — каким он был взаправду: отчаянным мечтателем, добрейшим человеком, любимцем всех детей, талантливым художником, жестоким узурпатором, тираном и диктатором, дельцом и провокатором, а, может, и шпионом, писавшим для бюро доносы на коллег в течение счастливых долгих лет? В мультфильмах, что он снял, придумав персонажей, сюжеты или шутки, снабдив их голосами, мелодиями, цветом, — об этом нет ни слова, ни звука, ни намёка... Хотя «Три поросёнка», увидевшие свет, когда его накрыла Великая Депрессия, для многих стали тем, что их, в конце концов, как будто и спасло — спасло от жутких бед... Не то чтоб всё наладилось, однако, если помнить, что кое-кто старается, призвав на помощь нежность, и веру, и улыбку, и семь ворчливых гномов разделаться со злом, то что-то там, внутри, как будто разливается, растаяв от тепла... А сумрачный «Пиноккио», что вышел за два года до войны, в которую вступили США, естественно, запомнился как путешествие во чрево и сознание кита. Наверное, мультфильмы, подобно фотографиям и письмам, чужим воспоминаниям, архивным документам и чудом сохранившимся признаниям, записанным на вырванных из ежедневника листках или билетах в «Диснейленд», способны рассказать о личностях своих создателей ничуть не меньше, чем составленные кем-то биографии. Для этого их надо всего лишь «разгадать» — что, разумеется, не так уж и легко, но всё-таки возможно. Ведь это, в сущности, как быть для Уолта братом: следить за ним, не отставать, не расслабляться, не зевать и ни за что не отступать, не поворачивать и не срезать, а главное, не предавать — его, себя и ту мечту, которой слишком много лет, чтобы суметь задуть все свечки в одиночку... Но вы, должно быть, скажете, что мы не только Уолта, а ведь и Роя тоже — почти совсем не знаем.

Иллюстрация из книги Аллесио де Санта «Мой брат Уолт Дисней»

Возможно, кто-то видел его скульптуру в парке, где Рой, в простом костюме, усевшись на скамейку, смеётся вместе с Минни, тогда как гордый Уолт стоит на пьедестале, держа за лапку Микки, чтоб указать на звёзды. И в этой композиции: в самом расположении героев, в лежащей на поверхности идее, — как будто заключается реальность. Наверно, так и было. Во всяком случае, вы так считали прежде — до встречи с ней, вот с этой книгой, где в главной роли «снят» не Уолт, а его старший братец Рой, поддавшийся на просьбы соседки по скамейке: не Минни, разумеется, а самой настоящей, ну, то есть не мультяшной, а взрослой и упитанной, и даже чуть навязчивой, но, в общем, как и Минни, ужасно милой женщины — поведать ей историю Диснеев. В тот самый миг кричащий хаос цвета, который их обоих окружал, сменила ностальгия, окрашенная в сепию, а Рой Дисней — наоборот: как будто бы расцвёл.

Иллюстрация из книги Аллесио де Санта «Мой брат Уолт Дисней»


Его воспоминания вобрали все оттенки шоколада: от горького-прегорького — до нежно-белого с ванильным ароматом, от сливочно-молочного — до розовато-тёмного, с каштановым отливом, с прослойками из вафель, экстрактом перца чили или кусочками засахаренной вишни... Хотя, конечно, это пиршество для стойких — иные могут заскучать. В конце концов, коричневый не просто полюбить: ведь он такой серьёзный, ужасно благородный, на первый взгляд, спокойный, рассудочный и скромный, а на второй и третий — отчаянный и страстный. И толком не поймёшь: он детский или взрослый? Ну, в точности как Рой! Упрямый и взрывной, чей нюх и преданность, а главное, талант в одно и то же время, в одной и той же жизни, прислушиваться к брату и к голосу рассудка, — в итоге помогли создать им вместе чудо. Тогда как Уолт... О, нет — вы только не подумайте, что он был «заменителем»: ненастоящим принцем, картонной звёздочкой, обклеенной фольгой, румяно-красным яблоком, которое внутри совсем-совсем не сочное, безвкусное, пустое. И в той истории, которую рассказывает Рой, и в той, которую мы сами наблюдали, его фигура равнозначна — и бесценна. Однако Уолт Дисней, вокруг которого вращается весь мир и «маленькие» жизни ввязавшихся в великую компанию людей, вот здесь, в графическом романе Алессио Де Санта, почти всегда изображён вполоборота или в профиль, издалека и со спины. А то и вовсе «выставлен» за кадр. И только облачко со словом, с короткой фразой, им произнесённой, висит над чашкой с чёрным кофе, потушенной сигарой, рисунком Микки-Мауса, афишей новой киноленты. И с этой точки зрения он видится другим. Он кажется таким... каким, вполне возможно, и был на самом деле: лишенным амплуа, короны, поводка, — всех строгих чётких рамок, в которые биографы, как правило, стараются загнать своих героев, чтоб с ними было проще совладать. Но разве можно совладать с торнадо или мыслями? С фантазией? С само́й душой? Тут, очевидно, даже Рой был беззащитен. Хотя, ей-богу, он старался: всю свою жизнь, всю эту книгу, сражался, как и Уолт — то вместе с ним, то против брата, чтобы спасти его от самого себя. Порой он даже побеждал. Порой проигрывал. Порой ужасно уставал. Порой хотел всё бросить. Но так и не бросал. Поскольку понимал: сначала, как и мы, как будто безотчётно, а ближе к завершению своей и Уолта сказки — так явно, так бесспорно и так по-настоящему, по-взрослому, реально, — что Уолт ему был нужен для того, чтобы учиться новому до самого конца, не превращаться в старика, который ни во что не верит, и тоже быть — хотя бы иногда — тем самым младшим братом.

Иллюстрация из книги Аллесио де Санта «Мой брат Уолт Дисней»


Другие материалы автора

Вера Бройде

​Сара Швардт: «Она была особенной»

Вера Бройде

​Оружие умелого кондитера

Вера Бройде

​Йессика Баб Бунде: «Историю творят причины»

Вера Бройде

​Так решили звёзды