18+
13.02.2017 Тексты / Рецензии

​Онегин постфактум

Текст: Валерия Новокрещенова

Фотография: Дмитрия Дубинского

Обозреватель Rara Avis Валерия Новокрещенова рассказывает о спектакле театра им. Евг. Вахтангова «Евгений Онегин. Сцены из романа», в котором режиссер Римас Туминас бросает ретроспективный взгляд на судьбы пушкинских героев.

В версии Римаса Туминаса «Евгений Онегин» на сцене превращается в подлинно трагический сюжет о том, что сожалеть о прошлом тщетно. Но выступающая на первый план желчная ирония пушкинского Онегина уравновешивает драматический пафос происходящего.

Режиссер читает роман с конца, но при этом свободно путешествовать во времени позволяет только главному герою, от чего взгляд на знакомую историю совершенно меняется. Спектакль становится моновоспоминаем Евгения Онегина. Однако пересказывать события «пестрых глав» пушкинскому повесе помогает герой Артура Иванова — гусар в отставке, выступающий в роли рассказчика. Герой Иванова, несуществующий персонаж Пушкина, наравне с придуманными режиссером двойниками Ленского и Онегина становится центральным в постановке Туминаса.

В спектакле два Евгения: тот «молодой повеса», что живет в онегинском прошлом (его играет Виктор Добронравов), и сегодняшний (исполняет Сергей Маковецкий). Второй хрипловатым протяжным, почти старческим голосом не без горечи, но с характерным для пушкинского героя скепсисом, повествует о событиях промчавшейся молодости и так безвозвратно утерянной любви. «Кто жил и мыслил, тот не может / В душе не презирать людей; / Кто чувствовал, того тревожит / Призрак неотвратимых дней», — этими словами начинает Онегин повествование, полузакрыв лицо воротом черного пальто, сидя в кресле у небольшой конторки в своем кабинете.

Фотография Дмитрия Дубинского


Сценограф Адомас Яцовскис для путешествия в прошлое придумал огромное тонированное зеркало во всю сцену, в него, как в омут, смотрится герой Маковецкого, а тем временем в черном плаще, цилиндре, как истинный франт, подбрасывая тросточку, откуда-то из темноты отражения появляется молодой Онегин. Зеркало превращает сцену в огромный балетный класс со станком, у которого парят в белоснежных платьях семь танцовщиц под руководством героини Людмилы Максаковой, она же периодически из танцмейстера превращается в няню Татьяны. По нему же, как по невидимому канату, соединяющему прошлое и будущее, уходит в темноту оскорбленный Ленский.

Онегин Сергея Маковецкого рад бы уберечь от страшного и необдуманного шага, во время выхватив пистолет из руки Онегина-Добронравова, сорвать дуэль с недавним другом Ленским. Но нарушать ход времени нельзя, и потому Онегин Маковецкого вкладывает в руку себе молодому револьвер с той роковой пулей.

А между тем Римас Туминас читает «Евгения Онегина» так, что любимец муз поэт Владимир Ленский остается жив. Он, как и Евгений, уже немолод. Роль повзрослевшего Ленского исполняет Олег Макаров, в то время как его же героя до дуэли играет Василий Симонов. Ленский весел, словоохотлив, в спектакле солирует почти на равных с Онегиным Маковецкого, лишь уступая Татьяне (ее играет Евгения Крегжде). Татьяна остается вечно юной в онегинских воспоминаниях. Холоден ее влюбленный взгляд навечно бледном от смущения девичьем лице. Все время погруженная в свои нелегкие от безответной любви думы, Татьяна существует отстранена от других персонажей. Но героиня Евгении Крегжде, пожалуй, единственная из всех, та самая пушкинская Татьяна, сошедшая на сцену, как будто со страниц романа.

Дмитрия Дубинского


Для того, чтобы понять, что на самом деле вложил Пушкин в «Евгения Онегина», режиссер ввел в свой спектакль двух Онегиных и двух Ленских. Туминас обнаруживает новый смысл в самом характере повествования. Предположение, будто все происходящее в романе в стихах нужно воспринимать в прошедшем времени, и позволяет с большим интересом наблюдать историю неудавшейся любви Евгения и Татьян. То самое «Письмо Татьяны» Онегин Маковецкого читает, как письмо из далекого прошлого, да еще не в точном переводе, сократив его до четверостишья, лишив рифмы и напрочь сбивая прежний пафос, в общем, по всем законам постмодерна. А чуть позже вместе с Ленским Олега Макарова склеивают клочки бумаги, оставшиеся от письма. Затем помешают их в рамку и вешают над столом в кабинете Онегина. Вот она его склеенная спустя годы история несостоявшейся взаимной любви. Деталь для хмурого скептика Онегина — фантастическая. Вот он истинный. И на протяжении всего спектакля эта маска желчного и острого на язык, подтрунивающего над проявлением любых сантиментов Онегина, будет с него медленно сползать. И этот наметившийся разрыв между сегодняшним Онегиным и вчерашним — только увеличиваться.

Фотография Дмитрия Дубинского


«Евгений Онегин» спектакль — очень красивый с вихрями метели, которые укутывают поверженного Ленского, рыдающую Ольгу и сопровождают карету Татьяны в Москву; с балетными мизансценами, отточенными иногда синхронными действиями двух Онегиных; все ключевые события происходят под музыку Фаустаса Латенаса, чья мелодия вторит торжественно трагической и остроумной пушкинской интонации романа. И в заведенном на этой самой интонации, динамичном и густонаселенном спектакле действуют несуществующие в оригинале персонажами. Но и их небольшие роли, как малейшие лирические штрихи, задают настроение, например, героиня Татьяны Казючиц — странница с домрой, поэтизированный образ музы с лирою.

«Евгений Онегин. Сцены из романа» спектакль — одновременно грустный и оптимистичный, «полусмешной», «полупечальный» — все как и обещал Пушкин в своем предисловии к роману.

Другие материалы автора

Валерия Новокрещенова

​Стив Джобс. Дирижер будущего

Валерия Новокрещенова

​«Вишневый сад». Притча Мирзоева

Валерия Новокрещенова

​«Холодный фронт». В плену равнодушия

Валерия Новокрещенова

​Казанова в Театре Луны