18+
26.09.2017 Тексты / Рецензии

​Ветви и ответвления

Текст: Александр Чанцев

Обложка предоставлена ИД «Азбука-Аттикус»

Ведущий обозреватель Rara Avis Александр Чанцев о воспоминаниях и звглядах драматурга и публициста Фридриха Дюрренматта.

Дюрренматт Ф. Лабиринты: сюжеты. / Пер. с нем. Г. Снежинской. М.: Азбука-Аттикус, 2017. — 512 с.

Главная ошибка, которая может приключиться при чтении этой книги, — свести «Лабиринты» к тому сору, из которого росли сюжеты книг швейцарского классика. Хотя формально это и так — он рассказывает истории рождений и становлений своих книг. Или нерождений — тех сюжетов, что пришли, но не были осуществлены, умерли в зачатке по той или иной причине.

Рождение и смерть — вообще ключевые слова для «Лабиринтов». Дюрренматт рассказывает, пусть и лапидарно, историю своей жизни и семьи (сложные взаимоотношения с пастором-отцом) — голодный и строптивый студент, несостоявшийся художник и математик, писатель «для себя» и «для заработка». Дает исторический ракурс — обвиняет вечно нейтральную Швейцарию в том, что ее статус способствовал несправедливостям (деньги диктаторских режимов в банках) и даже смертям (не пропускала через свои границы спасающихся от нацистов евреев). Рассказывает о тех смертях, что сопутствовали его жизни и существенным образом структурировали ее — смерти отца (впал в маразм, неузнаваем в гробу), матери (наоборот, помолодела), потом любимой овчарки (осознал тайну, суть смерти) и жены (не поверил, обиделся на нее). И тех встречах, что рождали спор, мысль, интеллектуальную жизнь. «Потому что все мы связаны. Люди родственники друг другу в гораздо большей мере, чем сами предполагают, ветви и ответвления, ростки и отростки их подлинного родословного древа сплелись гуще, чем мы думаем».

«Лабиринты» гораздо глубже, ведут дальше, чем обычный мемуар

О встречах с Максом Фришем, например, с которым они считались единомышленниками и чуть ли не братьями. Или об Эрнсте Юнгере, с которым, как и со Стефаном Георге, у Дюрренматта была «плодотворная вражда». «Юнгер — один из самых прозрачных и вместе с тем самых туманных прозаиков. Он же и читатель, перерабатывающий невообразимые массивы литературы, от сочинений Отцов Церкви, „Тысячи и одной ночи“ и до таких книг, о существовании которых только он один и знает. Читая Юнгера, я его понимаю, а как прочитал, тут же забываю все, что понял». О встрече с Хайдеггером на какой-то писательском съезде — тот сидел обособленно, игнорировал прочих. О Целане, который, во время редкого исхода из своей меланхолии, пил, вспоминал румынский и «горланил песни, словно резвившийся фавн».

Пишет он и о собственном круге чтения, что ценнее для расширения наших границ восприятия, ведь швейцарский юноша зачастую рос и на нерелевантных или просто неизвестных нам книгах. «А разбирательство началось с Барта (Карл Барт, автор „Церковной догматики“. — А.Ч.). Это он воспитал из меня атеиста. Тогда же появились и первые крысы. Я вдруг понял, каким надо писать „Винтера“ — как в лихорадочном сне. Призрачным, как белый пес надо мной в сгустившихся сумерках».

Но «Лабиринты» гораздо глубже, ведут дальше, чем обычный мемуар. Они ныряют, как тот же Кундера в своих последних книгах, в основополагающую культурную дискуссию. Дюрренматт рассуждает о Гегеле и Шопенгауэре, Гете и Кьеркегоре, доходит до Сократа и Платона, раз за разом возвращается к идее страны, государства и веры. Трех фундаментальных институтов, единых в том, что они, слишком многое требуя от человека, в итоге подавляют его, берут больше, чем дают взамен. А только «индивидуальная позиция по ту сторону веры и знания является той областью, в которой отдельный человек свободен. Вот эти моменты и стали решающе важными в моих дальнейших размышлениях».

Очень густая и европейская книга. Если — не общемировая.

Другие материалы автора

Александр Чанцев

​Петр Алешковский: Бороться только с собой

Александр Чанцев

​Письма мертвой сестре

Александр Чанцев

​Великие конфликты выкованы из мельчайших движений сердца

Александр Чанцев

​Длинные шерстяные бунтарские танцы

Читать по теме

Целан — Бахман. Роман в письмах

На русский язык переведена переписка двух крупнейших немецкоязычных авторов ХХ века — Пауля Целана и Ингеборг Бахман.

19.04.2016 Тексты / Рецензии

​Биография Арто и ее двойник

О биографии Антонена Арто и ошибках русских переводчиков читателям Rara Avis рассказывает писатель Анатолий Рясов.

09.08.2016 Тексты / Рецензии

​Четырежды Луна

Ведущий обозреватель Rara Avis Александр Чанцев о непереведенной биографии актуального китайского художника Ай Вэйвэя и его документируемом разрушении общекитайского уклада.

20.04.2017 Тексты / Рецензии

​Кафка. Осужденный и зритель

18 июня в летнем лектории парка Музеон (в рамках образовательной программы проекта «Эшколот») переводчик Татьяна Баскакова рассказала о своем видении двух притч Франца Кафки, «Перед Законом» и «Императорское послание».

27.06.2017 Тексты / Статьи