18+
30.10.2017 Тексты / Авторская колонка

​Референты

Текст: Владимир Березин

Фотография: из архива автора

Писатель-пешеход Владимир Березин о тайнах двора и реферировании искусства.

История фильма «Матильда» потом будет анализироваться социологами, культурологами и прочими людьми сомнительных профессий.

Но уже из трейлера было понятно (и тут я не одинок), что для нас переснят фильм «Майерлинг», правда, без Катрин Денёв и Омара Шарифа, но с балалайками.

Сразу надо оговориться, что в природе существует несколько фильмов «Майерлинг», но самый известный из них — именно с Денёв, Шарифом снят Теренсом Янгом в 1968 году. Янг, кстати, снял ещё «Доктора No», «Из России с любовью» и «Шаровую молнию», став первым режиссёром Бондианы. И вот он сделал фильм про конец 1880 годов и любовь австрийского кронпринца Рудольфа и баронессы Марии Вечоры.

История эта реальная, не в меру романтическая в пересказах и довольно кровавая в реальности. До сих пор непонятно, как произошло двойное самоубийство в замке Майерлинг в двадцати километрах от австрийской столицы, и самоубийство ли это было. Сначала думали, что баронесса отравила кронпринца, а потом отравилась сама, потом решили, что всё же принц совершил самоубийство, появилась версия с пальбой (во время войны, когда советские гаубицы били по Вене, склеп Марии Вечоры пострадал, а когда её перезахоранивали, никакой дырки в голове не нашли). Однажды, на скучной конференции, я по недоразумению забрел на другую секцию и прослушал увлекательный доклад какого-то историка из Вены. Докладчик гнул линию про то, что во всякой имперской структуре должна быть такая загадка — у вас, типа, царевич Дмитрий, а у нас вот это — национальный миф, вроде убийства Кеннеди.

...заложники правил и света убивают себя, как престарелые Ромео и Джульетт

То ли баронесса умирает после неудачного аборта, а ветреный любовник, не в силах вынести этого, кончает с собой. То ли пару убивают венгерские террористы, то ли спецслужбы (плевать на анахронизм) зачищают позорную страницу австрийской монархии — в общем, простор для творчества.

Ему — тридцать, ей — семнадцать, он женат, весь мир против них, любовь есть, счастья нет, все происходит бездны мрачной на краю, заложники правил и света убивают себя, как престарелые Ромео и Джульетта (Вечора, впрочем, была молода). Пропала гречанка, пропала любовь.

Чем не конструкция «Матильды»? Только у нас все гуманнее — погиб только Николай, да и то позднее.

Если бы я был фантастом-альтернативщиком, то в моем романе Алексис с детьми уезжала бы в Данию, а Николая с Ксешинской расстреливали бы вместе с Гумилевым — после Кронштадтского восстания, разумеется. Какой-нибудь депутат подал бы на меня в суд, а в награду за скучное разбирательство я получил бы славу и тиражи.

Но фильм «Майерлинг» вообще не для нормального человека. Он для человека страдающего, с раненой душой или для женщины трудной судьбы. Ведь драму о любви наследника престола показывали в СССР в дубляже, и советский зритель умудрялся вчитывать и всматривать в этот сюжет совершенно удивительные смыслы. Был такой поэт-диссидент Виктор Некипелов * — Некипелов Виктор (1928-1989) — русский поэт. Родился в Харбине, в семье работников КВЖД, в 1937-м переехал с матерью (через два года репрессированной) в СССР. Окончил в 1960-м Харьковский медицинский институт (как врач-фармацевт), и в 1969-м — Литературный институт. Заведовал аптеками в разных городах, печатался в самиздате. В 1973-м его арестовали и он вышел на свободу через два года — в заключении его подозревали в сумасшествии, и на этом материале он написал несколько книг о карательной психиатрии. Подал заявление на выезд, получил отказ, снова был арестован в 1979, был в ссылке, а в 1987-м, выехал во Францию, где и умер через два года. — он написал целое стихотворение, одноимённое фильму, который и смотрят герои Некипелова:

Ты готова к побегу: идем, я готов,
чтобы прямо из зала кино
убежать, взявшись за руки, между рядов
и нырнуть с головой в полотно...

Стихотворение кончается так:

Но когда мы покинем неправый наш свет,
пусть те скажут, кто знал наш тайник:
«Нет, они не исчезли, не умерли, нет —
наконец-то ушли в Майерлинг!»
* — Некипелов В. Майерлинг // Grani, Выпуски 135-138. — Мюнхен: Посев, 1985. С. 100.

Одним словом, романтическая костюмированная драма с наследником престола (какое бы имя он не носил) — вещь совершенно беспроигрышная, но всё сказанное выше — только преамбула к моему рассуждению о референтах и реферировании.

Довольно долго было принято издеваться над образом экскаваторщика Филиппа Васильцева, который писал в «Литературную Газету»: «Газеты пишут про какого-то Пастернака. Будто бы есть такой писатель. Ничего о нём я до сих пор не знал, никогда его книг не читал... это не писатель, а белогвардеец... я не читал Пастернака. Но знаю: в литературе без лягушек лучше» * — Васильцев Ф. Лягушка в болоте // Литературная газета, 1958, 1 ноября. — № 131.
. В знаменитом афористичном виде эту фразу никто так ни разу не и произнёс — даже Анатолий Сафронов, который на писательском собрании в 1958 * — Стенограмма общемосковского собрания писателей. 31 октября 1958 г.// Собрание документов Самиздата. Т. 4 — 1973. Radio Liberty Committee, 1974 С. 28. году рассказывал о беседе с чилийским писателем Дельмасом в городе Вальпараисо. Дельмас говорил советскому литературному чиновнику, что Пастернак — враг, а Сафронов отвечал, что не читал «Доктора Живаго», и читать не собирается, но разговор поддерживал. Потом оказалось, что и экскаваторщик этот вроде вымышленный, и сама фраза обкатана народом, но в связи с премьерой фильма «Матильда» эта позиция заиграла новыми красками.

Люди ортодоксальные говорили, что смотреть ни в коем случае не стоит, потому что это скверна и оскорбление святынь. Люди либерального толка, в пику первым, говорили, что обязательно пойдут и посмотрят. Но сомнения грызли их душу — они как раз подозревали, что им покажут романтическую (зачёркнуто) монархическую клюкву, и не слишком ли это большая цена за протестный поход в кинотеатр.

Случались передо мной и люди, которые хотели посмотреть этот фильм, чтобы самим вынести суждение — хорошо это или нет, и из-за чего целый народный депутат развил такую бурную деятельность.

...сейчас в искусстве случилось перепроизводство всего

Дело, разумеется, не только в бывшем прокуроре, ставшем в промежутке персонажем японских комиксов, а в яростных политических, исторических и религиозных спорах. Желание прикоснуться к их источнику естественно, вроде как посетить исток реки. Вроде ничего интересного, ручей, мостик, а всё же есть чувство, что понял что-то важное.

Или чувство разочарования.

Но одно дело — поставить себе целью увидеть истоки Миссисипи, Амазонки, Янцзы и Волги, а другое — посетить истоки всех рек. Это невозможно, да и не нужно.

Так вот, я скажу, что придуманный кем-то экскаваторщик не так уж не прав (в первой части своего суждения, без вывода, разумеется), и стратегия: «Не нравится мне этот Карузо, мне Рабинович его напел» не так уж провальна. Нет, она провальна в том смысле, что не нужно требовать политических решений по тем вопросам, в которых ты не понимаешь. И печальна — если ты не нашёл правильных референтов.

Ведь одно дело, когда твой приятель Рабинович просто выпил лишку и пел в застолье, а совсем другое, если он большой музыкант (с Рабиновичами это часто бывает), вокалист не хуже Карузо, и устроил тебе целую лекцию (хоть и в подпитии, тут ничего страшного).

Но в том случае, когда происходит отсечение ненужных действий, будто ответ на назойливый телефонный звонок: «Спасибо, ваши скидки, ваш выгодный кредит и пластиковые окна меня не интересуют», это стратегия выигрышная. Для этого не нужно поставить новое окно или сходить в банк: хватит мнения друзей-референтов.

С книгами и кинематографом — тоже самое. Сама посылка следовать за общественным интересом — ложная. Разве если тебе социологически не важен сам общественный интерес. Купи мотыля и иди на реку. Зачем тебе знать про нобелевского лауреата, ты и о прошлых забыл сразу.

Одним словом, сейчас в искусстве случилось перепроизводство всего. Поэтому идея не пробовать всё самому, а обратиться к референтам — мне кажется прекрасной. Только референта нужно выбрать с умом, человека ответственно и надёжного. А лучше двух.

Беседа с ними может оказаться плодотворнее потребления самого предмета искусства.

Другие материалы автора

Владимир Березин

​Прозёванный гений

Владимир Березин

​Правильно положенная карта

Владимир Березин

​Квалифицированный читатель

Владимир Березин

​Классная ностальгия