18+
10.11.2016 Тексты / Авторская колонка

​Дуэнья

Текст: Фазир Муалим

Фотография: из архива автора

Поэт и театральный критик Фазир Муалим о смешливой «Дуэнье» Романа Самгина.

В театр стоит ходить, если не ради самой пьесы, то хотя бы ради того особенного чувства, которое возникает перед спектаклем. Принято считать, что оно будоражит только актера, когда тот готовится выйти на сцену. Но нет. Зрителя — тоже.

Подхвачу возникшее слово «готовится». Наша мысль питается ассоциациями. У меня это слово вызывает ассоциативный ряд — готовится стать матерью. Ведь ассоциации индивидуальны. Актер перед спектаклем — женщина, готовящаяся стать матерью, а зритель — будущий отец. Так ли незаметна его «беременность» и так ли бесследно проходит его «отцовство», как видится? Мне кажется, что час ожидания перед спектаклем, то есть час «беременности», для зрителя не менее важен, чем время самого представления.

Ассоциации — как ручей в ливень: со всех сторон прибывает и прибывает, и вот уже не ручей, а река. Неудержимая, стремительная. Но на то и воля человеку дана — берега — чтобы укрощать воду и направлять в нужное русло.

Итак, в театре, и я не устану это повторять, священнодействие создается не только актерами, но и зрителем. Если актёры творят чудо на сцене, то вклад зрителя в спектакль накапливается в предчувствии, на подступах к театру. Вся созидательная энергия зрителя вырабатывается в ожидании. Понравится нам спектакль или нет, запомнится или забудется, насытит нас или нет — всё это не так важно. Главное тот час туманного ожидания до начала спектакля, когда идешь к театру с волнением, как на первое свидание, строишь догадки, предвкушаешь; поднимаешься по ступеням или, наоборот, спускаешься по ним, если театр маленький и находится в подвальном помещении. А время расходится перед тобой, расширяется, давая тебе возможность зафиксировать каждый миг ожидания, запомнить каждый шаг.

...от театра мы ожидаем провокации и новых идей

Если отстраненно и как будто из другого мира понаблюдать за людьми, идущими в театр, то может вообразиться, что это и не люди идут, а соки в цветке поднимаются по стволу к бутону. Продолжая эту метафору, потом, когда все соки собраны у основания бутона-сцены, цветок расцветает — открывается занавес.

Я случайно наткнулся на это сравнение у Театра на Серпуховке, где идёт спектакль режиссера Романа Самгина «Дуэнья» по одноименной пьесе Шеридана. Традиционное время начала спектаклей, как вы знаете, семь часов, а тут — в семь тридцать, о чём я, конечно, не подозревал, спасибо моей невнимательности. Так что освободившиеся полчаса дали мне возможность необязательного, но желанного откровения.

По большому счёту, от театра мы ожидаем провокации и новых идей. Ведь катарсис — это не просто выплакаться и опустошиться, катарсис — это ещё заполниться после пережитого очищения. А чего ждать от комедии? Какого наполнения?

Нет, я не говорю, что постановка плохая — напротив: очень хорошая. Весёлая, добрая, даже ласковая, если иметь в виду красивые голоса поющих артистов и вообще музыкальное оформление (актер и композитор Иван Замотаев, он же играет одну из ролей). Шел-то на спектакль я с глубоким внутренним предубеждением и предвзятостью, засевшими со времен ужасно скучного, несмотря на участие в нём прекраснейших и любимейших актёров, советского телефильма 1978 года. Но, слава богу и слава искусству, эта постановка сходу выбивает укоренившиеся впечатления от пьесы. Как только на сцене появляется дуэнья (актриса Олеся Железняк) в белом кружевном платье, будто из тюлевой скатерти, с огромными приклеенными ушами, с длинной нарисованной монобровью («Их у меня одна») сразу хочется улыбнуться. С развитием интриги (точнее, интриг Дуэньи) улыбка ширится, пока совсем не переходит в смех. Я несколько раз, не сдерживая себя, смеялся.

Сюжет пьесы банален для средневековой Испании. Знатный отец, дворянин дон Херонимо (его играет актер Малого театра Александр Клюквин) желает выдать свою дочь за старого, но богатого ростовщика Исаака Мендоса (актёр петербуржского Театра Ленсовета Семён Стругачёв). Но дочь дона Херонимо Луиса (актриса Наталья Скоморохова) влюблена в друга своего брата Фернандо (актер Дмитрий Шаракоис) благородного, но бедного юношу Антонио (актёр Дмитрий Варшавский). Так бы драматически эта история и завершилась, если бы не вмешалась в неё героиня Олеси Железняк — Дуэнья. Интригами, перетасовками, переодеваниями она заставляет старого, но в исполнении Стругачёва весёлого, наивного и по-детски смешного ростовщика, жениться на себе, а свою воспитанницу выдать за возлюбленного.

...очень весело и как-то по-доброму всё

Перед тем как написать свой отклик на эту постановку, я просматривал зрительские отзывы, оставленные, как говорится, на просторах интернета. Ни одного отрицательного! Конечно, я не могу бросаться восторгами: мол, гениально, великолепно. Но, честное слово, очень весело и как-то по-доброму всё. Обычно, когда актёры начинают кривляться, они легко скатываются в пошлятину. А тут — всё в меру. Безмерна разве что радость актёров на сцене (это чувствовалось) и зрителей в зале.

Но с другой стороны, пройдет некоторое время, и я забуду, может быть, удовольствие от этой постановки, но запомню, что меня слегка смутило: микрофоны за ушами. Я понимаю, что они нужны для большого зала в музыкальном спектакле. Но так ли они необходимы, на самом деле? Мне кажется, эти микрофоны разбивают театральное пространство на эстрадные, мелкие площадки. Неприятно, как будто наждачкой проводят по бетону или стеклорезом по зеркалу.

И ещё мне запомнилась маленькая девочка, на поклоне к артистам вышедшая с цветами. Она отдала букет кому-то из актеров (уже не помню точно: то ли Железняк, то ли Шаракоису), а сама подошла к краю сцены и стала приветствовать зрительный зал, размахивая руками. Так уверенно, будто весь вечер был посвящен ей, а теперь вот настала кульминация. Клюквин подхватил её, и она вместе с артистами несколько раз выходила на поклон. Бурные несмолкаемые аплодисменты.

Вот эта девочка, возможно, и символизирует для меня ту самую завязь плода, о которой я писал выше. Помните: люди, идущие к театру — соки в стебле цветка. Люди на сцене — цвет и цветение. Люди, расходящиеся из театра — рассыпавшиеся семена с руки сеятеля («вышел сеятель сеяти»). А вот эта девочка, взобравшаяся на сцену — завязь. Будущий цветок. А чтобы взрастить цветок, нужны не только вода, слёзы и трагедии, но и такие легкие и радующие детей (и взрослых) комедии, как «Дуэнья».

Другие материалы автора

Фазир Муалим

​«Вишневый сад». Путеводитель

Фазир Муалим

​Возвращение Федры

Фазир Муалим

​Ваня Хлестаков

Фазир Муалим

​«Чума на оба ваши дома...»