18+
27.06.2019 Тексты / Рецензии

​Оружие умелого кондитера

Текст: Вера Бройде

Иллюстрация: предоставлена ИД «Поляндрия»

О таинственном лесе корейской художницы Эполь и его загадочных обитателях пишет обозреватель Rara Avis Вера Бройде.

Эполь. Девочка из волшебного леса. / Пер. с англ. и адаптация А. Ремез и Д. Нержанникова; ил. автора. — СПб: Поляндрия Принт, 2019. — 224 с.

Бывают снегопады, влюблённости, волнения, мозоли и дожди. Бывают огорчения, падения, безумные каникулы, запутанные сны. Бывают пятна от клубники, дырявые носки, несносные мальчишки, упитанные псы. Бывают тапочки из розового плюша, со стелькой, но без пятки, для дома, для ходьбы, с кошачьими усами, с липучками, шнурками. Бывают и кошмары. Бывают и цунами. Бывают чёрные томаты и рыжие закаты, пирожные с кремом, колючки в волосах, мгновения отваги, сомнений и тоски. Бывают обстоятельства, влекущие куда-то, зовущие домой, толкающие в спину, грозящие бедой. Бывают чудеса, пустые поезда, ленивые часы, застёгнутые кофты, обычные дела, испорченные дни... Вот только лéса, где живут герои сказочных историй, фантазий или грёз, вообще-то, не бывает: ни там, за горизонтом, ни здесь, за дверцей платяного шкафа... Хотя, по мысли Со Джин Джу — корейской художницы, рисующей свой мир под именем Эполь, волшебный лес обязан быть — в реальности, изъятой у мечты и бережно перенесённой на бумагу, ожившей в мелочах, которые подкидывает детство и модные журналы, природа за окном и это неизбывное желание укрыться с головой, свернуться, как зверёк, в клубок, у чьих-то ног — остаться, не меняться, подобно старой сказке, на веки вечные, на долгий-долгий срок, ну хорошо, ну хорошо — на год, хотя бы только год...

Иллюстрация предоставлена ИД «Поляндрия»
1 2

Похожий на пирог, который только что испёк кондитер: вот он достал его из печки, огромный и румяный, горячий, дышащий, живой, струящий запахи корицы и ванили, мускатного ореха с кардамоном, гвоздики и засахаренных вишен, посыпанный миндальными листками... Но как его разрезать на равные кусочки? Как не сломать решётку теста, которым он покрыт? Как не разрушить красоту — и в то же время насладиться его округлым, полным вкусом? Вы держите в руке довольно острый нож, но так и не решаетесь вонзить его в пирог. А он, пирог, и есть тот самый год, который девочка из книги проводит в сказочном лесу — совсем одна, без папы и без мамы, без братьев и сестёр, без телевизора, без телефона, без забот... Но только вы, пожалуйста, не вздумайте её, «бедняжечку», жалеть: конечно, она выглядит доверчивой, излишне бледной, хрупкой и невинной, такой изящной, страшно милой, до безобразия нарядной и счастливой, — но это... это... это... её секретный суперострый нож — тот самый, что способен предельно аккуратно разрезать круглый год, похожий на пирог. Доверчивость и есть её оружие. Открытость помогает ей в те дни, когда не выручает даже нежность. А ситцевые платья и шёлковые блузки, коротенькие юбочки и вязаные кофты, зелёные плащи, расшитые туники, забавные носочки, соломенные шляпки, плетёные сандалии и кожаные сумки дают в лесу гораздо больше, чем чувство превосходства, ради которого мы с вами обыкновенно их меняем... Но вы, наверное, хотите знать, как именно потратить это время — что делать там, в лесу, весь год?

Иллюстрация предоставлена ИД «Поляндрия»


Вести дневник и рисовать, писать стихи, бродить, читать, лежать на коврике из трав и слушать пение цикад, прокручивать в уме какую-нибудь фразу, мечтать о чём-то или что-то вспоминать, а может быть, напротив — забывать: об этом и о том, точнее, обо всём, что происходит за пределами живого, но придуманного леса. А если кто-то скажет, что это эскапизм, то взять свои слова обратно его заставят птицы.

Иллюстрация предоставлена ИД «Поляндрия»
1 2

В начале января синички требуют арахис в скорлупе, зернёный творог или семечки подсолнуха. А в середине февраля, предчувствуя весну, кричат: «Сисси-ти! Сисси-ти!». Не улетевшие на юг дрозды готовы жизнь отдать за яблоки с подгнившими бочками, варёную картошку и ягоды изюма. А в марте, когда хочется весны, она идет к оврагу за мостом, где на песчаном берегу желтеет мать-и-мачеха. В апреле девочка из сказочного леса уже сажает кресс-салат, горчицу и фасоль. А в мае вместе с персиковой белкой и пёсиком, чью милую головку венчают маленькие рожки, — решает сделать дома сад, расставив кактусы в горшочках, пахучий розмарин и пальму рядом с креслом и столиком для долгих чаепитий. Сварить крапивный суп и сшить серебряного змея из фольги, сплести венок из одуванчиков без помощи веревки и выяснить, нашла ли королева всех шмелей местечко на обочине канавы, чтоб отложить там крошечные яйца, еще собрать букеты жёлтых лютиков, чтоб долго радовали глаз, и засушить колючие коробочки каштанов, забросить в озеро почтовую бутылку, нарвать душистые цветы съедобной черной бузины, чтоб после приготовить сладкий морс, и проводить стрижей в их африканское турне, — всё это непременно надо сделать летом. Когда наступит осень, она закутается в плед и будет слушать шелест листьев, залезет на диван, под стол или за кресло, а может, сядет у окна, прижмётся носом к запотевшему стеклу и будет наблюдать за немигающими звёздами, которые рассыпаны на небе, как сахарные крошки на столе. Спасаться от порывов ветра — в ноябре, и ждать ответную открытку от того, кто, может быть, уже нашел ее послание в бутылке. А в декабре — кормить рябиной красногрудых снегирей и тайно мастерить рождественский подарок для друзей: всё той же белки и собачки, похожей на оленя... Таков примерный план занятий живущей в сказочном лесу, который может вызвать зависть, улыбку восхищения и твёрдое желание самой исполнить каждый пункт, самой испробовать на ощупь, испробовать на прочность и надежность этот мир, то ли придуманный Эполь, то ли рождённый сам собой... И может быть, в попытке разобраться, откуда он возник, её чудесный мир, заключена разгадка счастья — такого же дремучего, непостоянного, волшебного, то тёмного, то светлого, то страшного, то робкого, каким представлен в книге лес?

Иллюстрация предоставлена ИД «Поляндрия»
1 2

В цветах, раскрашенных то в бледно-голубой, то в нежно-розовый, то в ярко-жёлтый, то в бордовый или синий, в больших глазах, как на картинах Кинов, в зверушках, взявших в лапки чашки с чаем, пожалуй, можно уловить и те черты, которые сближают книгу Со Джин Джу с «плывущим миром» или «миром мимолётных наслаждений», когда художники эпохи Эдо писали в стиле укиё, и атрибуты аниме, передающие ту кукольную прелесть, которой кормится поп-арт. Однако это странное, на первый взгляд, соседство определяет саму сущность понятия «искусство», размытость нами же прочерченных границ и яркость первых, то есть детских, впечатлений, которым позже предстоит сыграть столь значимую роль. Не важно, сколько лет прошло: засушенная летом незабудка останется такой, какой её запомнила Эполь. В конце концов, о том и разговор, который мы ведём с собой на протяжении истории искусства или своей сугубо личной жизни. О том, как жить в огромном, таинственном, причудливом и беспорядочном лесу, сидеть под вишней на подушке и вглядываться в небо, которое всегда меняет цвет: сегодня голубое, как гибискус, а завтра тёмно-синее, как спелый виноград, — распознавать оттенки и ловить мгновения, в которые природа решает посмеяться, стараться ничего не упустить, собрать и сохранить, запомнить и отдать тому, кого ты любишь и кто сможет вот так же полюбить написанное кистью впечатление, — об этом и о том, как девочка и звери, похожие немножко на игрушки, немножко — на её воображаемых друзей, отправились по звёздам на Луну, чтоб кое-что увидеть и кое-что понять, Эполь «рассказывает» в образах, которым не всегда нужны слова, чтоб мы могли их «прочитать». В её «историях», записанных в стихах, напоминающих хайку, немало сказочных идей, заманчивых рецептов и романтических советов, но то, что превращает книгу в ценность, как будто спрятано в умении её волшебной девочки справляться с этим грозным, порой бесчувственным, порой ужасно непреклонным, холодным, как металл, и равнодушным Временем. Наверное, вы скажете, что это из-за возраста, что в детстве легче, чем потом, искать себе занятия и радоваться жизни, что всё изменится тогда, когда она немного располнеет или начнёт подкрашивать ресницы, когда отправит резюме в какую-нибудь фирму, когда уедет в шумный город, где нет ни звёзд, ни лунных кроликов, ни пикников с медведями, ни пряных запахов травы, — когда она вдруг вырастет из леса... Ну, что ж, вполне возможно, что так оно и будет, а всё, что было прежде, сначала потускнеет, затем поблекнет и, в конце концов, сотрётся, рассыпется, исчезнет. Но если человек со временем растёт, то, может быть, и лес, в котором он играл, с годами увеличит свою площадь?

Другие материалы автора

Вера Бройде

​Книжные люди

Вера Бройде

​Ждём у моря погоды

Вера Бройде

​Wrap me!

Вера Бройде

​Вибрации любви