18+
04.02.2021 Тексты / Рецензии

​И пусть победит не сильнейший

Текст: Вера Бройде

Иллюстрация Предоставлена ИД КомпасГид

О супергеройских приключениях несупергеройского Нормана пишет обозреватель Rara Avis Вера Бройде.

Бенауда К. Норман / Пер. с франц. М. Пшеничниковой. — М.: КомпасГид, 2021. — 320 с.

Внезапно раствориться, с шипением рассеявшись на триллион частиц, и лихо пронестись сквозь стену магазина, ряды стоящих тут и там машин, толпу зевак, столбы огня, рекламный щит и старый дуб — вот это да, вот это жуть! Особенно в том случае, когда потом получится опять же превратиться в человека: «нормального», обычного, такого же, как все.

Признайтесь: соблазнительно? А можно стать невидимым, покрытым чешуёй или зелёной слизью, трёхногим, пятируким, особо мускулистым, сверхмощным и сверхбыстрым. Хотелось бы, конечно, и ночью тоже видеть, задерживать дыхание на несколько часов, светиться, как гирлянда, при первых признаках торнадо, сейсмической активности вулканов, нашествии гигантских муравьёв. Или читать чужие мысли, или летать, как пеликан, или внушать неловкий страх, или влюблять в себя собак... Возможностей так много! И, право, трудно выбрать, какая круче всех, а главное, подходит ли: по цвету, по размеру, по стилю, по цене, — подходит не кому-то, а именно тебе! Ну, словно сшита на заказ: нигде не жмёт, нигде не тянет, не причиняет неудобств, но защищает от невзгод и помогает от хандры. Хотя, конечно, так, вообще-то, не бывает: ведь даже дети знают, что, если хочешь большего, приходится хитрить, и всякое великое призвание, высокая зарплата, всеобщая любовь — не следствие каких-то суперсил, а только результат особого расклада, к которому людей приговорила мама. Не собственная мама, а та, что надо всеми: стоит, как истукан, в халате медсестры, и смотрит исподлобья, прикидывая что-то. На бейджике написано «Природа», а тело человека и есть её работа. И дело тут не в том, какая суперсила у вечного героя, а в методах и принципах вот этой вот работы, направленной на то, чтоб выжили сильнейшие. Что, кстати, нам — таким обычным, «нормальным» человечкам — не монстрам, не мутантам, не суперсилачам — естественно, не кажется «нормальным», человечным и суперсправедливым. И разве не нормально — желание вмешаться в работу этой грымзы, в процесс распределения столь нужных суперсил? Обычное желание, родное и знакомое ещё по древним мифам, по греческим легендам, по сказкам стариков, по комиксам, в которых Люди Икс сражаются со злобными мутантами и очень-очень злобными людьми, по фильмам, где подростки, прикрывшись «Математикой», рисуют персонажей, которыми хотели бы побыть: в плащах, трепещущих от ветра, и масках, закрывающих лицо, в шикарных бэтмобилях, с мечами, как у ситхов и джедаев, и грозным, сверхсуровым, всевидящим, всезнающим, немножечко страдающим и чуточку насмешливым, но в целом добрым взглядом... В конце концов, оно почти законно — желание слегка...ну, знаете — слегка взорвать порядок, зовущийся общественным. А вместе с ним и мир, построенный на лжи. Особенно в том случае, когда потом получится и новый мир отстроить, и снова стать людьми: хорошими и сильными, точнее — суперсильными, великими людьми. Признайтесь: соблазнительно?

У Карла Зигеля — учёного из Австрии, попавшего в концлагерь, подобно остальным, мечта о человеке, способном выжить там, где выжить невозможно, и выиграть у времени, у страха и у боли, а также и у тех, кто этот страх внушает, кто причиняет боль, кто время отбирает, — такая благородная, печальная и робкая, такая детская, безумная мечта, родившаяся в мире, наполненном мольбами, спустя шестнадцать лет действительно сбылась. Гагаринский полёт в открытый космос, победа Джона Кеннеди, борьба Туниса за Бизерту, роман «Уловка 22» или мечтательная Холли, с гитарой в тоненьких руках поющая о жизни, текущей, как река, — неужто это всё и вправду вот тогда произошло? Или тот самый год, что вышит на толстовке у главного героя, вошёл в историю под знаком лихорадки, которой доктор Зигель сначала заразил свою семью, а уж потом и весь народ? Никто не умер, только вот... сменился вдруг оттенок кожи: он стал таким... небесно-синим — как недозревшая черника или увядший базилик — ну, в общем, как та самая толстовка, в которой Норман ходит круглый год. Хотя потом привычный цвет ко всем, без исключения, вернулся, навряд ли б кто-нибудь осмелился сказать, что жизнь людей вернулась вспять. Жизнь изменилась навсегда, едва в неё проникла Суперсила: у каждого, естественно, своя — могучая, свирепая, постыдная, забавная, ненужная, условная, дурная или славная. Но главное — у каждого. Ведь в этом суперсмысл! Иначе ни свободы, ни равенства, ни братства, когда-то, кажется, воспетых Робеспьером, ни миру, ни Республике, конечно, не видать... Хотя до Робеспьера ли, к примеру, шестикласснику, который должен в понедельник рассказать, какой особой силой его природа наградила, чтобы потом весь год ту суперсилу на занятьях развивать, блестяще сдать экзамен, не подвести отца и, может быть, тогда — ну, если очень-очень повезёт — направиться туда, откуда в мир приходят силачи: в их кузницу, в их Дом, в Большую Академию Героев. Да что тут объяснять — вы сами понимаете: ему до Робеспьера нет никакого дела. Обычного подростка — с причёской, как у монстра, дрожащими от страха холодными руками, торчащими, как палочки, из рукавов толстовки, которая, признаться, ему давно мала, — волнует лишь одно: как скрыть от папы с мамой, директора, компьютера и всех учителей, что он, похоже, уникум — единственный на свете человек, лишенный всякой суперсилы.

«Так не бывает! Невозможно! Она имеется у всех!», — твердила Норману бабуля, которой он — одной из всех, — сбежав из школы в час расплаты, решился всё-таки сказать. А дальше — понеслось! Ворчливая старушка в заляпанном халате, с мешками под глазами и грязными, обвисшими, седыми кудельками (а ведь когда-то лучший в мире телепат и гордость Академии Героев), её «ничтожный» внук, похожий на утёнка, толстяк, всегда жующий лук (который, как известно, способствует налаживанью связи между компьютером и мозгом), задохлик в солнечных очках и девочка, чьи честность и упрямство не слишком привлекают сильный пол, — так выглядит команда, сплочённая из брёвен и гибких ватных палочек, — «команда неудачников», собравшаяся тут для суперсложной миссии: при помощи уловок, обычных махинаций и старой доброй лжи всего лишь обвести вокруг большого пальца толпу противников шутить на тему суперсил. Но если вы себя к таким не причисляете, то, кроме интереса к техническим аспектам надувательства, роман о том, что в мире норма, а что как будто и нет, способен вызвать интерес совсем другого рода. Почти научный, но не скучный, как будто детский, но большой, отчасти странный, но живой — такой вот суперсильный интерес к вопросу о природе, о ценности и роли суперсил.

Врождённая способность? Подарок без причины! Такая же «удача», как синие глаза, горбинка на носу, веснушки или кудри. Она твоя, но ты к ней не причастен. Ты ничего не сделал, чтоб ею обладать. Вот, что такое «суперсила», играющая смысл лишь в том «особом» случае, когда никто, кроме тебя, её не сможет применять. Ведь если все начнут летать, то этот дар и волшебство, мечта, восторг и счастье мгновенно превратятся в привычную формальность: как зонтик или сотовый, иметь которые, естественно, не круто, а просто... как бы... ну... нормально. При этом быть «нормальным» — спокойней, чем не быть: и тут, и там, в том чу́дном мире, где все хоть в чём-нибудь сильны, и тест на выявление хоть самой гаденькой, пустой, ничтожной суперсилы — как тест на выживание, во всех возможных смыслах. Ведь в случае провала Им станет очевидно, что Ты, как ни прискорбно, до ужаса «нормальный», а это, в свою очередь, не очень-то нормально: не быть таким, как все. «Других» не слишком любят: ни здесь, ни там, нигде.

Старушки-телепатки, летающие девочки, ничем не примечательные папы, которые проходят через стены, и мальчики, в чьём взгляде отражаются все пакости, изъяны, ошибки, слабости и тщательно припудренные шрамы, — они живут в реальности придуманного мира: другой, альтернативной, не лучшей и не худшей, а просто... просто странной, как в комиксах DC, воссоздающих веру в силу грёз... И вместе с тем он так похож на наш — смешной, опасный, глупый мир, который, кажется, и не был автором придуман, а был лишь вывернут местами наизнанку. Как та идея, что ущербную способность за деньги можно у врача пересадить. Как одиночество стареющих героев, которые ни новым поколениям, ни мудрому правительству теперь уж не нужны. Как Академия для суперодаренных, где, словно в Голливуде, сбываются мечты, и словно в корпорации, творятся судьбы мира, и словно в детской сказке, всё так предельно ясно: есть зло и есть добро, они друг с другом борются, а победит в итоге кто? В начальной школе нам твердят, что, без сомнения, добро. А после, в старших классах, обычно говорят, что выиграет лучший: сильнейший среди сильных. Заметьте, не добрейший, не самый-самый нежный, не честный, и не чуткий, а именно сильнейший, точнее — суперсильный. Иначе говоря, у Нормана нет шансов. Ну, разве что какая-нибудь странность... имеющая силу ненормальность... обыкновенная любовь и дружеская верность... Тогда — кто знает... Может быть.

Другие материалы автора

Вера Бройде

​Звери дикого леса

Вера Бройде

Прямая речка

Вера Бройде

В её кроссовках

Вера Бройде

Динозавров не дразнить