Форд Р. День независимости. / Пер. с англ. С. Ильин — М.: Фантом Пресс, 2016. — 608 стр.

Когда смотришь на основной поток прозы, невольно приходишь к выводу, что нормальное для литературы не представляет большого интереса. С какого-то момента в ее поле зрения стали попадать события исключительные, герои патологические. То старушку убьют топором, то женщина под поезд бросится. Так сложилось мнение, озвученное еще классиками, что литература — это рассказ о плохом. Мелком ли, крупном ли, но всегда негативном. Отсюда распространенный фантом «утопия против искусства». Людям кажется, что кончится все скверное в жизни — заглохнет литература. Но, во-первых, плохое вряд ли кончится. Даже в утопии будут проблемы. А во-вторых, литература, как и всякое искусство, в первую очередь, говорит о прекрасном, а не о дурном. Негативное содержание возникает в ней как антитезис красоте, как тень, из которой хочется выбраться на солнышко. Об этом забыли в разговорах о тоталитарности всякого идеала и под влиянием позитивистской установки описывать «правду жизни». Пошли не в ту сторону. И это, конечно, ошибка. Потому что мир — красив (иначе к чему бы была вся эстетика?), а человек не столь ужасен, как его пытаются представить. Увы, люди больше любят ошибаться, ошибки они воспринимают как поиск новых путей, как печать оригинальности и свободы. Как результат — писатели с удовольствием пишут о зле, а читатели все это читают. Зло отождествилось со свободой, а какое творчество без свободы? Круг замкнулся. Отделы продаж и маркетинга в своем утверждении о том, что хорошо продаются только секс и убийства, образовали единый интернационал с высоколобой литературой.

Книги Ричарда Форда о Фрэнке Баскомбе из привычного ряда «литература о плохом» выпадают. Формально в них тоже имеется по трупу на роман. Есть обычный событийный ряд («то удачи, а то неудачи»). Однако Форда интересует не череда происшествий, а их смысл и значение. Фрэнк Баскомб, герой «Дня независимости» — носитель сокровенной житейской мудрости, раскрывающий перед читателем смысл и значение того, что мы называем рутиной, повседневностью. Он — адвокат обыденного существования, поэт, воспевающий красоту многократно осужденной и не раз осмеянной жизни обывателя.

Герой Форда — Фрэнк Баскомб не бунтует как какая-нибудь Эмма Бовари, не противопоставляет себя окружающему, напротив, хочет отыскать свое место в действительно лучшем из возможных миров

Мы проживаем нашу жизнь впустую. Бегаем, суетимся, пыжимся изо всех сил, лезем на самый верх за богатством и славой. В итоге проводим свое земное существование в каком-то бессознательном состоянии, растратив и разменяв себя в напрасных и пустых желаниях. Стремясь прослыть оригиналами, в погоне за этим ярлычком мы теряем свою неповторимость. В книгах мы ищем оправдание собственной фальши, нарастающей из года в год внутренней пустоте, прикрываемой фиговым листком успехов и достижений, известностью, статусом, деньгами, материальным благополучием.

Герой Форда — Фрэнк Баскомб не бунтует как какая-нибудь Эмма Бовари, не противопоставляет себя окружающему, напротив, хочет отыскать свое место в действительно лучшем из возможных миров. Найти тот уголок, где ему будет хорошо (а таких местечек, если проехаться по Америке, оказывается много, глаза разбегаются), того человека, с которым будет спокойно, светло и радостно (и их немало). Он искренне хочет людям добра: «Я считаю благородным помочь людям различить трудный выбор и сделать его, подвести их к примирению с жизнью (благо это подводит меня к примирению с моей)». Не бороться с окружающим, не прогнуть мир под себя, а просто жить и радоваться каждому дню — таков Баскомб.

Поэтому, возможно, у кого-то «День независимости» вызовет шок. Спокойное вглядывание в окружающее, ощущение доброго и могучего жизненного потока, разлитое в романе, необычно для читателя, привыкшего, к тому, что литература, описывает мир как клоаку и призывает либо к бунту, либо к бегству.

«День независимости» как и «Спортивный журналист» (первая книга цикла о Баскомбе) — части одной большой, продолжаемой Фордом и по сию пору, саги о настоящем человеке.

Под влиянием советской традиции, вообще восторженного романтического мировоззрения, мы привыкли видеть в слове «настоящий» некую превосходную степень. Обычно считается, что это всегда сверх. Между тем ничего подобного. «Настоящий» — соответствующий самому себе, подлинный.

Фрэнк Баскомб не такой уж замечательный отец, не самый хороший писатель (хотя советы по поводу литературного ремесла раздает охотно на протяжении всего текста), не образец мужской красоты и обаяния. Он трусоват (прячется за спину жены в момент опасности), не отличается большой эрудицией. В «Дне независимости» в нем уже начинает проглядывать нечто стариковское. Но он очень хороший человек, тот самый искомый тип положительного героя, мимо которого мы ходим все эти годы. Не будучи совершенен, он, как это и свойственно настоящему человеку, стремится к добру. Делает это не из идейных, политических или карьерных соображений, а просто потому, что такова его природа: «Мне нравится помогать бедным и бездомным».

Баскомба следовало бы назвать счастливым неудачником

Некоторые рецензенты поспешили окрестить Баскомба неудачником. Несостоявшийся писатель, бывший спортивный журналист, одинокий разведенный мужчина.

Но если это и так, то Баскомба следовало бы назвать счастливым неудачником. Ощущая определенный разлад с окружающими, он при этом не склонен к агрессии и самокопанию. Для Фрэнка даже ошибки и неудачи — драгоценные крупицы уникального опыта, маркеры подлинного существования. В этой жизни он делает лишь то, к чему его по-настоящему влечет. Ярму современного писателя, который вынужден выдавливать из себя книгу за книгой, он предпочитает пришедшуюся ему по нраву стезю спортивного журналиста, а затем риелтора. Браку, в котором уже все сделано и сказано — одиночество. Искренность и ясность отношений, простота существования — к этому он стремится. «Собственная моя жизнь — являет собой образец простоты. Я счастливо, пусть и несколько остолбенело, живу на манер холостяка сорока четырех лет».

Существование Баскомба не избавлено от повседневных забот: надо наладить отношения с сыном, переживающим не самый лучший, подростковый период, помочь купить дом привередливым покупателям, собрать квартплату с должников, разобраться не то с мнимой, не то реальной угрозой со стороны заезжих мексиканцев, что-то там задумавших в отношении принадлежащей ему на паях закусочной, определиться с собственной личной жизнью, наконец. Но подобные хлопоты и составляют подлинное человеческое существование.

«Любой разумный человек счел бы мою жизнь более или менее нормальной... — а потому совершенно неинтересной» — пишет Фрэнк. Но это не так. Нормальность главного героя, его жизненная философия привлекает. Завораживает и царящая как в «Спортивном журналисте», так и в «Дне независимости» атмосфера предпраздничного настроения. Здоровые, заполненные хлопотами будни, готовые в любую секунду перетечь в праздничное действо. Таково состояние любого нормального человека. Для него вся жизнь — праздник ожидания праздника.

«Сидя в машине, я вижу, как по улице Конституции идут за толпой зрителей демонстранты, слышу буханье больших барабанов, лязганье оркестровых тарелок, вижу как высоко подпрыгивают девушки в красно-белых юбчонках, как вращаются их жезлы, как красный флаг плещется над вспышками труб, перенимающих свет солнца. Нынче не худший день из тех, какие можно провести в этом мире... Я присоединяюсь к толпе, когда проходят барабаны... Я смотрю на солнце над улицей, вдыхаю густой, теплый запах дня... Снова трубы. Сердце бьется быстрее. Меня толкают, тянут, люди покачиваются, мотаются из стороны в сторону — и я вместе с ними».

В мире написано много прекрасных произведений, интеллектуальных романов, текстов, бравирующих литературной техникой и изощренностью языка. Цикл Форда о Баскомбе не таков. Он принадлежит к числу произведений, отмеченных печатью подлинной мудрости. Их не так уж много. Поэтому пропустить «День независимости» — большая, а может быть, даже непоправимая ошибка.