Странники в ночи
Текст: Владимир Березин
Фотография: из архива автора
Писатель-пешеход Владимир Березин о жизни и смерти в сумраке.
Знаете, это поразительно — наблюдать, как человек идёт на гибель. Иногда мне даже хотелось сказать иному: «Стой! Глупец! Куда?!»
Юлиан Семёнов, «Семнадцать мгновений весны»
Каждую осень водители рыдают и умоляют пешеходов носить светлую одежду и светоотражатели. Действительно необходимость светоотражателей уже прописана в Правилах дорожного движения — правда, для тех странников, что бредут по обочинам дорог между населёнными пунктами. И будь я гуру секты пешеходов, сам бы говорил о том, что смерть рядом, бойтесь, братья, враг у ворот, у подъездов и парадных.
Но каждый год я наблюдаю стон водителей особого рода: «Мы убьём вас, хоть сами этого не хотим!», чем-то напоминающий эмоции провокатора Клауса, вынесенные в эпиграф.
Я, как настоящий писатель-пешеход, не на стороне этих водителей (Мои друзья, впрочем, прекрасны, и не об них речь — я всегда благодарен им за место в самодвижущихся повозках). С моей, тротуарной точки зрения, жизнь выглядит иначе, и примерно два раза в год я слышу, как хозяева транспортных средств заламывают руки и говорят: «Боже мой, Боже мой! Эти пешеходы сами лезут к нам под колёса, а мы ведь источник повышенной опасности, но мы любим этих дураков и хотим их уберечь. Мы их просто не видим, мы не можем справиться с этой проблемой».
На что я отвечаю — не можете справиться, переквалифицируйтесь в пешеходов или переложите ответственность на работников общественного транспорта. Я на нём езжу, не умер. Ну, да, ездить в городе и на трассах сложно, постоянно оценивать дорожную ситуацию утомительно, но так ведь никто же и не неволит. То есть некоторая часть прекрасных водителей требует от мироздания (и пешеходов), чтобы они им покорились. Причём с интонацией «ну вы же должны». Мне кажется, это неверно. Понятное дело, что есть некоторое количество таких пешеходов, которых нужно бы проредить, ну так водитель должен радоваться, что ценой непродолжительной отсидки он улучшает человечество. Есть пешеходы-пьяницы, пересекающие проспекты наискосок, есть торопыги, бегущие на красный свет, будто мотыльки — к ним у меня жалости нет.
Мне отвечают, что пешеходы мимикрируют под дорогу в своих чёрных пальто.
Однако, я усматриваю в этом безосновательное предположение, что пешеход делает что-то особенное, чтобы досадить водителю. Бесспорно, есть некоторое количество неприятных или нетрезвых людей, которых необходимо истребить (о чём я сказал выше). Но в остальном в этих разговорах я наблюдаю требование водителей, что обеспечили себе определённый комфорт передвижения, упрочить этот комфорт.
...я не наблюдал, чтобы водитель автобуса написал куда-нибудь
Речь идёт не обо мне (меня как-то уже сбили на пешеходном переходе и я, как бы знаю эту ситуацию с разных сторон). Вот какой-нибудь человек жалуется: «Мне неудобно, мироздание, изменись». Переходя к философской части вопроса, заметим: непонятно, отчего мироздание должно измениться, а не человек скорректировать привычки — ехать медленнее, больше уставать, крутя головой и проч., и проч. Если уж совсем не хочется кого-то задавить, так можно сесть в автобус, если кто внимательно читает, так я сказал о том, что можно делегировать ответственность.
Пока я не наблюдал, чтобы водитель автобуса написал куда-нибудь, в том числе в докладных записках начальству: «Я ничего не вижу на дороге, пешеходы мимикрируют, примите меры». И проч., и проч.
Мне, правда, возражают, что хорошие водители из тех, что тормозят перед «зебрами» и не берут в рот ни грамма спиртного, требуют не изменения мироздания, а взывают: «Люди, осознайте, что есть проблема и внесите свой вклад в её решение». Мне тоже нравится идеальный мир — со взаимопониманием, мир без войн и голода мне нравится, чего уж там. Это мир, где забота друг о друге — наше всё. Но тут есть и оборотная сторона: все эти призывы (а я, право слово, не первый год их наблюдаю, не второй и не третий) исходят изнутри источника повышенной опасности, то есть с позиции «я такой опасный, это моё имманентное свойство». Нет, не такое свойство, ты купил себе это свойство и подписался не только на удобства, но и на его неудобства. Я-то понимаю, что сказать «ребята, давайте жить дружно», то никакого эмоционального отклика не вызовешь и чувства свои не разрядишь.
По секрету скажу, что считаю проблему решения не имеющей, и просто анализирую формальную логику высказываний. Здесь я наблюдаю некий логический разрыв: все мы прекрасные люди (кроме подлецов, разумеется), как сказал когда-то классик. Однако есть конкретные люди, а есть социальные группы. Несёт ли социальная группа ответственность за своего представителя (и наоборот)? Хрупкая нарождающаяся демократия (заимствуя идеалы успешных демократий), говорит нам, что не несёт. Нам запомнился пешеход, лезущий под колёса? Другому запомнился ужасный водитель. И интересное поле для обсуждения — именно требования к социальной группе со стороны менее рискующих людей к более рискующим (Я ни разу не видел, чтобы пешеход сбил автомобиль насмерть, обратное же видел многократно).
Мне как-то ответили: «Я никого не давлю. Но не все водители ведут себя как я. Если пешеход выходит на дорогу — там есть машины. И он наряду с ними — участник дорожного движения. И должен быть виден другим участникам. Это его личная задача самосохранения: остаться живым и здоровым. Для этого важно быть видным в темноте. Особенно если у тебя ребенок, например, или коляска. Детские зимние и осенние вещи во многих странах в обязательном порядке выпускают со светоотражателями, чтобы ребенка в темноте было хорошо видно со всех сторон. Владельцы собак на собак иногда надевают светящиеся или светоотражающие ошейники, чтобы собаку было видно — не только на дороге. Чёрный предмет в темноте не видно на любой скорости, это закон физики. Ну вот не понимаю я желания во что бы то ни стало бороться со здравым смыслом за право носить чёрное в темноте даже ценой собственной жизни».
Это довольно типичный аргумент — и я, разумеется, ничего не имею против светоотражателей на детских колясках. При этом решительно не понимаю, что такое «пешеход выходит на дорогу». Если пешеход выходит на МКАД, и собеседнику нужно от меня персональное разрешение задавить его — то вот оно. Я на его стороне. Но кто-то мне говорит, что ему мало знака «пешеходный переход» (он, я видел, светоотражающий), и он хочет обвесить такого пешехода катофотами, как новогоднюю ёлку, то мне это не по душе. Тут я усматриваю наступление на права пешехода и, если быть достаточно последовательным в этом плане, то пешеходы могут носить лицензированное охотничье ружье, и если их будут пытаться сбить на пешеходном переходе, то засветят жаканом в лобовое стекло. Чтобы уравнять, так сказать, шансы.
Ещё раз провозглашу: кто больший источник опасности, на том большая ответственность.
Я не сторонник знаменитой фразы Ильфа и Петрова в адрес пешеходов. Вовсе их не надо как-то особенно любить. Множество изобретений теперь сделано именно автомобилистами, заслуг безлошадных странников перед человечеством всё меньше. Впрочем, степень моей мизантропии не знают разве пингвины, да и то те, что в Антарктиде. Те, что в Московском зоопарке — знают. Но я мизантроп-интернационалист и не люблю всех равномерно. Если вы перемещаетесь в московском метро, то, верно, с вами бывало ускорить шаг, чтобы успеть войти в вагон, прежде чем закроются двери. Обычно перед вами бежит другой человек, и вот, шагнув внутрь, он останавливается: «Успел!» Ему дела нет, что за ним торопится ещё кто-то.
Всё дело в том, что перемещаясь в пространстве, мы понимаем свою значимость, а сталкиваемся в нашем странствии с тысячами таких же особей, двуногих существ без перьев. И очень хочется запретить им путаться у нас под ногами.
А нельзя.