Еще неделю посетители будут разбирать купленные книги, делиться впечатлениями и перепощивать в соцсетях свои личные топы и фотографии со стендов.

Как ни крути, Non/fiction — самое ожидаемое событие года. Где еще можно одновременно встретить нескольких известных писателей (русских и зарубежных), купить новую прозу, последние графические романы, редкие издания или добыть «лабуду» с интеллектуальным уклоном: зеркальце с репродукцией картин Эрмитажа, блокнот с обложкой, как у прижизненного издания Диккенса?..

В обозначенном контексте и этот год вполне бы удался, если бы не ощущение: в прошлые разы было интереснее, шумнее, веселее, что ли.

Дело ли в специфике особого гостя? Им стал испанский язык и испанская литература. Или в том, что программа 2015 рассредоточилась в нескольких направлениях?

Детям, как всегда, отдали третий этаж. В правом закутке устраивали мастер-классы и обсуждения проблемных книг, вроде нашумевшей «сказки» «Дети ворона» Юлии Яковлевой или повести Евгения Рудашевского «Здравствуй, брат мой Бзоу!» (пронзительной истории дружбы абхазского юноши и дикого дельфина). В центре шла активная торговля, и шумел Зал семинаров № 2 (достаточно часто — далеко не на детскую тему).

Любителей готовки, с кулинарными презентациями и вопросами о том, можно ли жарить на оливковом масле экстра-вирджин, задвинули за виниловый развал, дальше — в «аппендикс» на третьем этаже. Наверное, поэтому до подобных дискуссий доходили самые стойкие или самые голодные.

Книжный магазин «Бампер»

1 5

Основное действо развернулось на втором этаже — на стендах, в «стекляшке» для семинаров, Авторском зале и Авторском кафе.

Впрочем, обширная испанская программа не предполагала детального знакомства с отдельными авторами; гости, скорее, хотели рассказать о процессах, протекающих в их литературе или, вернее, литературах. Ведь в случае испанского языка речь идет не только о 10% испаноговорящих в Европе, но и о 90%, живущих в странах Латинской Америки. Поэтому и диалоги строились по принципу либо сопоставления, либо противостояния. Например, испанские романисты Хуан Бас и Хуан Мадрид обсудили с комиксистом Тито Альба вопрос экранизации. После пространных рассуждений и бородатых анекдотов * — Стоят две козы в синематеке, жуют кинопленки. Одна другую спрашивает: «Ты что жуешь-то?» Та ей отвечает: «„Войну и мир“ Толстого». «Ну и как?» «Роман мне понравился больше». сошлись на том, что Кафку экранизировать невозможно. Не каждому автору стоит браться за сценарий по собственной книге. И вообще кино — дело коммерческое, а литература — наживное. Однако Хуан Мадрид сознался, что именно кино научило его писать романы.

Более интересной оказалась параллельная программа.

Славист и профессор Женевского университета Жорж Нива покорил русскую публику не столько своим обаянием, сколько невероятной осведомленностью о жизни и творчестве Александра Исаевича Солженицына (Нива — крупнейший специалист в вопросе). Жаль, что просветиться захотели далеко не все, а лишь человек пятнадцать-двадцать. Зато на презентацию новой книжки Людмилы Евгеньевны Улицкой «Лестница Якова» (шедшей сразу за встречей с Нива) людей пришло в три раза больше. Очевидно, собравшиеся справедливо рассудили, что какой-никакой живой автор лучше почившего «почти библейского героя» (выражение Нива).

Жорж Нива раздает автографы.

1 5

Французский художник Эмиль Браво, верящий в то, что хорошая картина сродни настоящей поэзии, провел зажигательный мастер-класс и, кажется, восхитил не только детей, но и взрослых.

Японец Оно Масацугу прочел небольшую лекцию. К сожалению, на японском стенде добыть его романы было невозможно даже в оригинале. Книги здесь стояли как в музее, не для продажи.

Автор мирового бестселлера, звезда и профессор Парижской школы экономики Томас Пикетти поделился с собравшимися догадками о том, кто же виноват в неравномерном распределении богатств.

Но главной интригой выставки стало знакомство с немецким автором исторических детективов и потомком династии баварских палачей Оливером Пётчем. Человеком, судя по всему, подготовленным не только к праздным разговорам о происхождении, но и к диалогам о наследии. С собой Пётч привез пластиковую папочку с ксерокопиями старинных документов (в одном, по словам писателя, говорится о том, что его предок весьма искусно отрубил кому-то голову, прошел аттестацию и может продолжать трудиться на своем кровавом поприще).

Что же до русских авторов, то с читателями встретились Андрей Аствацатуров, Дмитрий Быков, Лев Рубинштейн, Михаил Веллер. Последний даже презентовал книгу «Наш князь и хан», переосмысливающую период татаро-монгольского нашествия. А на вопрос, где писатель почерпнул список рекомендуемой литературы, Веллер, не стесняясь, ответил — в Википедии.

Кулинары.

1 10

Пошли в народ и художники. Книги Владимира Любарова и Васи Ложкина пользовались, по словам издателей, бешеным спросом. Ложкин, раздав всем желающим автографы, даже пламенно заметил: «Я рад, что сижу тут и че-то говорю, а вы меня все слушаете».

Впрочем, показательнее другое. Пусть события этого года были не так ярки, как мы привыкли, книжные новинки действительно порадовали. Чего только стоит уникальный кирпич «Искусство с 1900 года: модернизм, антимодернизм, постмодернизм»...