18+
03.04.2018 Тексты / Статьи

​Доброй охоты всем нам!

Текст: Татьяна Печегина

Фотография: Полина Королева

О спектакле «Маугли. Доброй охоты!» режиссера Дмитрия Бозина в Театре Романа Виктюка рассказывает театральный критик Татьяна Печегина.

«Я говорю! Пусть слышат мои слова река и деревья и напомнят мне, если я позабуду».

Нет, не так.

Вначале была Песнь смерти. Плач над пожарищем. Вой над полем боя, над взрытой сотнями ног (лап?) землей, источающей облака пара. И волк-одиночка, изнывающий под тяжестью смертных венков из обуглившейся листвы: «У меня было четверо, когда взошла луна, — моя подруга и трое волчат...».

Нет, снова не так.

Вначале был ритм. Самый первобытный из всех ритмов. Самый темный из всех ритмов. Самый звериный из всех ритмов, выстукиваемый боевыми палками бо, название которых так созвучно с тем, кто закрутил сейчас эти ритмы и энергии в самом подходящем для игр энергий пространстве — на сцене Театра Романа Виктюка.

Бамбуковые бо — как постоянная готовность к бою. По-другому не может быть в джунглях. Да и не только в джунглях. Согласно философии восточного боя, бо являются продолжением конечностей, а искусство бодзюцу считается безоружной боевой системой. Можно ли приравнять к оружию волчьи лапы? Вопрос, однозначного ответа на который не существует.

Фотография Полины Королевой


«Маугли. Доброй охоты!» — череда сменяющих друг друга картин поля боя. «Ни человечка, ни волчонка» — в масштабе, сильно превосходящем индийские джунгли. Череда, начавшаяся с протяжного голоса мудреца Балу, сходящего... с горы ли, обратной ли дорогой солнца из мира, где обретают покой даже самые беспокойные. Как древний бард, последний выживший в битве с рыжими собаками, поведет он рассказ о том, что случилось давным-давно. Слово о том, кто всегда держал свое слово. «Вот мое слово, и я его сказал».

Спектакль-воспоминание, начинающийся смертью и заканчивающийся ею же — но уже не пугающей, изменившей свой окрас полностью. С мертвенно-синего на лунный. Ведь «смерти нет, есть жизнь — одна, вечная, а внешних форм ее много» (К. Антарова «Две жизни»). Поэтому — не стоит бояться. Возьмемся за сильную лапу, которую предлагает нам Балу, и проследуем за ним в джунгли.

Первое, что мы услышим — собственные голоса как бы со стороны. Мы еще не умеем хранить молчание, так необходимое на охоте. Наши голоса станут голосом маленького, смертоносного народа — голосом джунглей в преддверии схватки. Голосом пчел и самого смертоносного из племен — племени людей.

Еще тяжелее, когда в одном существе сходятся двое — природа смертоносного племени и первоприрода звериной сущности. Волчонок Маугли вырос и пришло время решать, за каким племенем следовать, голос какой крови сильнее.

Пока он волк, и даже мертвые канаты-лианы оживают на его теле, становясь упругим телом удава, который, любя и играя, сжимает его сильнее, нежели может выдержать человек. Пока ему служат силы леса — осязаемые и нет, помогают все его жители — от волчонка до дриады, а голос Каа рождается из его дыхания. Пока ему подчиняется пространство, оживая по жесту руки, то, спуская с темного неба домик, где его будет приручать человеческая мать Мессуа, то опуская его самого со спины гигантского быка — настолько гигантского, что зритель видит лишь его рога, угрожающе устремленные в зал.

Фотография Полины Королевой


Пространство, организованное художником Ефимом Руахом, — без преувеличения, живой участник спектакля на равных с актерами. Оно перестраивается, находится в непрерывном движении, превращаясь зачастую в самих героев книги этих магических джунглей («Книги джунглей»!) — тех, чьи масштабы уже невозможно ни охватить человеческим восприятием, ни ограничить рамками видимого сценического пространства. Но театр на то и театр, чтобы расширять сознание, будить фантазию и обострять все чувства. Хор осторожных голосов сливается в потусторонний, непривычный для человеческого слуха звук, из которого вяжутся знакомые по книге слова мудрейшего из обитателей джунглей Каа. Багира, двуликая и непредсказуемая, играет со своей тенью, услышав весеннее пение леса. А бивни Молчаливого Хатхи, прорисовываясь где-то высоко над всеми в неверном свете лесных утр и вечеров, дают покой и позволяют не бояться — как высшая справедливость, как постоянное осознание того, что она существует.

Но до покоя еще далеко. Славная охота станет последней для многих, но это не значит, что нужно бежать от схватки. ...и от перерождения собственной природы. И вот уже Человек Маугли гонит волков страшным красным цветком — гонит в железную клетку, только мгновение назад служившую защитой. Он человек, а правила жизни таковы, что дикие звери могут находиться рядом с ним лишь по другую сторону решетки. И мать-волчицу, первую кормившую его молоком, ему приходится даже не приручать — побеждать. Она боится его теперь. «Отныне джунгли закрыты для тебя, маленький брат!».

Но еще неизвестно, какая природа одержит победу, и сможет ли он, выросший на воле, находиться в тех клетках, что люди зовут домом. Среди тех, кто вскоре прогонит его, кто недалеко ушел от глупого племени Бандер-Логов, которое есть в книге и присутствия которого не требуется в спектакле — ведь все это племя проявит себя в одном человеке, деревенском охотнике Балдео.

Фотография Полины Королевой


День-ночь, день-ночь, день-ночь. Решай, решай, решай... Пыль, пыль, пыль, пыль — от копыт буйволов, от шагающих сапог сослуживцев Киплинга, от босых ног жителей деревень и от волчьих лап, босых по природе. И он решит. Выбор повзрослевшего Маугли все мы давно знаем по любимой книге детства, но все же будем ждать его решения с азартом ребенка, впервые открывшего эту книгу. Вот уже Каа постарел и почернел — «ты все еще жив, человечек?» — да, этот человечек будет жив всегда. Как всегда будет жива эта книга.

В самом финале, когда почти каждый из них добровольно наденет обуглившийся венок, читая свою часть «Эпитафии» Киплинга, когда грим Акелы покажется нам потекшим от слез, мы поймем, что охота — окончена. Она была славной, а Волк ушел дорогой солнца учить искусству безоружного боя новые поколения. Дорогой, по которой уходят к Свету души мужчин, больших деревьев и самых сильных животных (Сат-Ок «Земля Соленых скал»). Дорога эта отразится на сцене еще дважды — слева и справа. Она бесконечна, потому что бой не кончается никогда.

Но охота этой ночи — завершена. На месте вытоптанных полей и деревни — прорастет лес. Бамбуковый лес, на этот раз поднявшийся для того, чтобы укрыть и защитить. Быть может, ему не придется становиться боевым оружием.

Песнь смерти еще не раз прозвучит над джунглями. Но те, кто ее услышит, будут к ней готовы, твердо зная — течение жизни неумолимо, а смерть — всего лишь первый шаг по дороге солнца.

Другие материалы автора

Татьяна Печегина

​18 лет танца босыми на крови

Татьяна Печегина

​Soundscape. Диалог с лесом

Татьяна Печегина

​«Почаще смотреть на небо и улыбаться...»

Татьяна Печегина

​Право шагать небесными маршрутами